его, ребята! Вторые сутки ловим, бегает, пугает народ! – заорали из лодки. – Это наш, точно наш клиент!
Догнали, повалили на землю, приказали лежать и не дёргаться. Мужик скулил, размазывал слёзы и сопли, пугал всех чертями и могилой. Помогли санитарам, а это были они, из ЛТП, дотащить больного до лодки. Юрий спросил:
– Часто бегают? Вы хоть знаете, что здесь, в километре, пионерский лагерь разместился? Алкаш не только перепугает, поубивает всех обитателей? Тут же дети!
– А мы и не знали… Я вообще только с весны работаю фельдшером, никогда о пионерлагере слышать не слыхивал… А вам, ребята, забор надо ставить.
– Ну да, с вышками и колючую проволоку под напряжением натянуть, – бросил Юрий, – часто бегают? – спросил.
– За весну – этот первый, родители приехали, вывезли его в посёлок, хотели откормить… А свинья грязи найдёт. Сделаем выводы. И о детях спасибо, что сказали. А забор всё равно придётся вам ставить. Наши клиенты – ещё под присмотром. Вы бы на зэков посмотрели, что там творится… Эхе-хе, не приведи господь, увидеть: в карты друг друга проигрывают, потом трупы из залива вылавливаем…
Лодка новая, мотор завёлся сразу, ЛТПэшник лежал связанный верёвкой на дне посудины, в длинных трусах из чёрного сатина и фуфайке, молчал, похоже, понимал, в какую историю вляпался и что теперь с ним будет. Пристроив багры на плечи, парни потопали напрямик, через лес, в пионерлагерь.
Глава 4
От домика с двумя комнатами и небольшой кухней с масляным радиатором для обогрева на случай холодов директор шёл к корпусам, тяжело переставляя ноги, увязая в сыпучем песке. Возле пищеблока и малышового корпуса, специально расположенного рядом со столовой, по территории нагло прогуливались жирные белые чайки, две из них устроили драку, орали на всю округу. Виктор Сергеевич не выдержал, хлопнул ладонью по массивной чёрной папке, которую держал в руках, разогнал дерущихся: больше всего ему не хотелось, чтобы беспокоили сон детей, такой длинный и сладкий по утрам.
Он вообще думал предложить вставать с шестой по восьмой отрядам не в восемь утра, как было заведено, а в девять или даже в десять часов: не больно им и нужна пионерская линейка, а завтрак малышне свой надо готовить с молоком и творогом, булочками да сливочным маслом. Потом – кино, а когда завтрак уляжется в желудке и захочется побегать-порезвиться, пару часов футбола или самых подвижных игр на воздухе. Перед обедом на полянке почитают книжки, вожатые умеют это делать, обучались в институте. И обязательно час-полтора – дневной сон, с открытыми окнами, свежим бризом с моря. Поэтому и корпус для малышей, как по заказу, стоял первым, открытым ветрам с залива.
У ворот, закупоренных массивным засовом, глухо тарахтела машина, за радиатором курили Степан Петрович и Владимир-шофёр, вились сизые дымки, доносились голоса, слабые, не слышимые в утреннем разряжённом воздухе.
– Попили чайку? – спросил завхоз, – зря не зашли в столовую, Вера приготовила завтрак, мы поели…
