Это была совсем другая разновидность одиночества. Ведь правда?
Может, и нет. Одиночество, которое не сумеет возместить никто, кроме того, чья утрата создала пустоту, – что ж, возможно, это то же самое.
Уэб все еще наблюдал за мной. Я вдруг понял, что гляжу мимо его плеча на танцоров, но танцевальная площадка теперь была пуста. Я снова встретился с ним взглядом:
– Мне и так хорошо, дружище. Мне спокойно. Зачем нарушать это спокойствие? Неужели ты бы предпочел, чтоб я тосковал о большем, когда мне и так дано многое?
Я не смог бы придумать лучшего вопроса, чтобы заставить Уэба перестать из благих побуждений докучать мне. Я видел, как он обдумывает мои слова, а потом на его лице расцвела широкая улыбка, идущая от самого сердца.
– Нет, Том, я бы такого для тебя не хотел, честно. Я умею признавать свои ошибки, и, возможно, мне не стоило все мерить по себе.
Беседа внезапно обрела совершенно иной смысл. У меня вырвалось:
– Твоя чайка, Рииск, с ней по-прежнему все в порядке?
Он криво улыбнулся:
– Насколько это возможно. Она старая, Фитц. Двадцать три года со мной, а ей, наверное, было два или три, когда мы встретились.
Я притих; я раньше и не задумывался о том, как долго живут чайки, и теперь не стал его об этом спрашивать. Как ни спроси, казалось мне, получится слишком жестоко.
Уэб покачал головой и посмотрел куда-то в сторону от меня:
– Однажды я ее потеряю, если несчастный случай или болезнь не прикончат меня раньше. И я буду ее оплакивать. Или она будет оплакивать меня. Но еще я знаю, что если останусь в одиночестве, то рано или поздно начну искать нового спутника. Не потому что нам с Рииск плохо вместе, но потому что я человек Древней Крови. А мы не созданы для того, чтобы быть одинокими душами.
– Я хорошенько поразмыслю над тем, что ты сказал, – пообещал я из вежливости. Время сменить тему. – Так ты сумел поговорить с нашими странными гостями?
Он медленно кивнул:
– Сумел. Но недолго, и только с женщиной. Том, мне от нее сделалось тревожно. Мои чувства воспринимают ее странно, как приглушенный звон колокольчика, обвернутого тканью. Она заявила, что они странствующие жонглеры и надеются развлечь нас позже. О себе она рассказывала скупо, но задавала мне множество вопросов. Она искала своих друзей, которые могли появляться здесь недавно. Она спрашивала, не слышал ли я о других чужестранцах или гостях в этом краю. А когда я сказал, что, хоть и являюсь другом хозяина дома, сам прибыл сегодня вечером, то спросила, не встречал ли я других чужестранцев по пути.
– Может, они разделились с кем-то из своих товарищей.
Уэб покачал головой.
– Не думаю. – Он слегка нахмурился. – Это было крайне странно, Том. Когда я спросил, кто…
Но тут моего локтя коснулся Джаст.
– Маме нужна твоя помощь, – негромко сказал он.
