усиливались. Они становились все надрывнее.
– О, пожалуйста, помогите мне… о господи! – И очередной вопль, полный такого ужаса, словно вырвался из самой глубокой ночной тьмы.
Потрясенный Дэниел стоял как вкопанный, широко открыв рот, не в силах поверить…
24
Лондон. Вторник, 8 ноября 1994 года
По контрасту с голосом, который вчера прозвучал в трубке, у Зандры Уоллертон было нежное и веселое лицо. Губерт Уэнтуорт был прав в своем предположении, подумала Монти, – Зандра станет успешной журналисткой. Сила характера, решительность и профессионализм сказывались в том, как она держала себя, когда они уселись лицом друг к другу за маленьким белым столиком, в ее стенографическом блокноте, толстой папке и мобильном телефоне, который она аккуратно положила рядом со своей чайной чашкой.
Коротко подстриженные вьющиеся черные волосы. Аккуратный темно-синий костюмчик, достаточно модный, чтобы его можно было надеть на прием, и очки; курносая физиономия в веснушках. Когда она улыбается, на щеках появляются ямочки. Единственной приметой, говорившей о ее юности, были ярко-зеленые ногти. Монти прикинула, что ей не могло быть больше двадцати одного года, и поймала себя на том, что завидует этому раскованному созданию; глядя, как легко та тонкой струйкой наливает молоко в свой чай, Монти почувствовала себя женщиной средних лет, несмотря на то что и сама предпочитала молодежную моду – мужская джинсовая рубашка поверх белой футболки, узкие черные брюки и обувь из Челси.
Зандра открыла свою папку, вынула сколотую воедино пачку страниц и через стол протянула их Монти.
– История болезни Сары Джонсон, – сказала она. Как и раньше, голос у нее был строгий и деловитый.
Первая страница, на которую Монти бросила взгляд, была фотокопией ряда строчек мелкого корявого почерка. Записи врача о состоянии больного, поняла она, расшифровав несколько строк.
Она подняла глаза, испытывая смущение оттого, что залезла в чью-то личную историю, и опасливо обвела взглядом почти пустое кафе – а вдруг кто-то смотрит на них. Усталая официантка у кассы проверяла счета, а другая подравнивала стулья. Двое арабских бизнесменов, расположившись за третьим от них столиком, оживленно дискутировали о чем-то, а женщина в кашемировом свитере была поглощена разговором по мобильному телефону. Освещения в кафе явно не хватало, и тут стояла какая-то мрачная, унылая атмосфера, стены были с детской старательностью расписаны сценами из ткацкой промышленности, а из музыкального ящика еле слышно доносился «Остров на солнце»[14].
Монти снова уставилась на документы.
– Как вы их раздобыли? – спросила она у репортера.
– На такие вопросы я никогда не отвечаю, – сказала Зандра Уоллертон с таким видом, что Монти поняла, как глупо с ее стороны было спрашивать.
– Ведь медицинские данные не разглашаются.
– Она мертва.
– Это что-то меняет? – вспылила
«Island in the Sun» – популярная музыкальная композиция, автор текста и музыки группа «Weezer».
