«Я всегда на стороне слабого». Дневники, беседы. Елизавета Глинка

      Матери больных

      March 30th, 2006 at 11:04 AM

      Я пишу о всех матерях, которые бывают у меня. Возраст их детей – от пятидесяти до младенцев.

      В лечении их детей до поступления к нам испробовано все. Доступное и недоступное. Операции, химии, облучения, изотопы, антитела – список длинный. Перечень проведенного лечения одновременно характеризует и достижения нашей медицины, и наше бессилие перед смертью.

      Маленькая бумажка, подписанная тремя докторами, – направление в хоспис.

      Они приходят тихо, держа на руках или за руку своих детей. Смотрят в глаза и спрашивают, были ли в моей практике чудеса. Говорят совсем мало, не едят вообще, спят урывками и ставят свечки в храме хосписа.

      Утром моя ординаторская напоминает приемную какого-нибудь депутата – посетители с просьбами помочь, купить, положить, дообследовать или отпустить в отпуск. Только матери хосписных больных никогда и ни о чем для себя не просят.

      Это единственные люди, за которых и я не умею просить. Время от времени мне приходится кидать клич о тех, с кем не справляюсь. О помощи матерям – не могу. Я не знаю, какими словами воспользоваться.

      Взрослым детям они поют колыбельные, которые пели, когда те были еще маленькими. Когда матери поют, они раскачиваются в такт незатейливой песенке, как будто качают ребенка на руках.

      С маленькими они слиты воедино настолько, что говорят «мы поели, поспали, пописали…».

      «Не плачь, мама!» или «не плачьте, мамо!».

      Так просят их дети, если видят на глазах слезы. Они вытирают глаза и больше при детях не плачут.

      Ни у одной матери я не видела истерики. Наверное, чтобы не закричать, они закрывают рот рукой, когда выслушивают от нас неутешительные прогнозы.

      После смерти ребенка у них откуда-то находятся силы на оформление бесконечного количества бумаг и похороны.

      Я помню одну мать, чей сын умер, и она хотела заполнить стандартное заявление с просьбой не делать вскрытие. Она написала под диктовку слова «Прошу не вскрывать тело моего сына…» и сказала:

      – Доктор, а ведь это уму непостижимо, что я пишу…

      Они приносят в хоспис фото своих детей, потом, после сорока дней.

      Подписывают сзади – «Елизавете Петровне от мамы Инночки, Коленьки, Игоря».

      Это они, матери, попросили меня обязательно разбить цветник в память об их детях. Когда будет достроено новое здание. Если оно будет достроено…[8]