села, значит, и убивается.
– Лень, что ты расселся, – сказала расстроенная бабуля Мартуля моему отцу. – Скажи тост.
Отец встал и, шмыгнув носом, произнес:
– Ну, эт самое, будем!
– Будем! – согласились все и выпили.
Трельяж перевезли благополучно – из цеха пригнали тот же ЗИЛ, погрузили в него драгоценный предмет мебели и отвезли на Металлург. Бабуля всю поездку сидела в кузове, держась за полированный бок трельяжа, и сердце у нее подпрыгивало на каждой выбоине.
Мне выбирают имя
Мы уже жили на Металлурге, когда случилась одна из первых серьезных семейных ссор. А разгорелась она, когда мне выбирали имя.
– Гретой назовем, – объявила мать за ужином.
Дед Николай едва не уронил стакан с чаем.
– Хотите, чтоб ребенка дразнили? Что за фашистская кличка?
– Ленька так предложил, – равнодушно повела плечом мать.
– Имя красивое… – оправдался отец.
– Марта, хоть ты им скажи, испортят жизнь ребенку. Грета-табурета!
– А вы бы как назвали? – уточнила мать.
– Светой.
– Сейчас все Наташи да Светы. Мам, а ты что думаешь?
– Да что я могу думать? – ответила бабуля Мартуля. – Хоть шампиньоном назовите, любить буду.
– Шампиньоном! – раздался вопль деда. Он выскочил в прихожую и, не попадая в рукава пальто, возмущенно выкрикнул: «Телятиной назовите!». И хлопнул дверью.
Через пару недель мать сходила в загс – надо было по всем правилам получить свидетельство о моем рождении. Правда, одну ее в загс бабуля Мартуля не отпустила, пошла с ней, чтоб мать в последнюю минуту не вздумала ослушаться деда и записать меня Гретой.
Бабуля Мартуля напилась чаю перед выходом из дома и в загсе захотела в уборную. Бойкая среди своих, в присутственном месте она стушевалась и не решилась спросить у строгой работницы загса, где туалет. Бабуля Мартуля продолжала терпеть, пока моей матери не выдали свидетельство о рождении, в котором было документально увековечено, что зовут меня Светой и родилась я от своих родителей в январских сумерках.
Терпение у нее кончилось, когда вышли из загса. Она забежала за угол и спустила колготки. И только через пару секунд заметила, что за углом курит молоденький участковый. Бабуля Мартуля со страдальческой улыбкой продолжила творить беззаконие. А участковый стоял в нерешительности. Инструкции, объясняющей, что полагается делать в таких случаях, он вспомнить не мог и на всякий случай отвернулся. Потом выкинул окурок и пошел своей дорогой. Некоторые вещи лучше не замечать.
Потрясение мозга
Мне было два года. И я не замечала, что отец возвращается вечером домой пошатывающейся походкой, что вся семья и даже старухи на лавочке у подъезда ругают его за что-то. Не замечала,
