прошло, как только она ступила на землю. Прага встретила их солнцем, и сберегала ясную погоду довольно долго, лишь изредка освежая дождиками. Дэн трясся над ней, баловал и ничего не давал делать. Ев это нравилось, и она ничего не хотела менять. Да и как от такого отказаться, когда тебя одаривают любовью и заботой. Прогулки были короткими, но трижды в день и обязательно перед сном, медленным шагом, в парке, подальше от машин. Питание – даже если ей не хотелось, уговаривал, упрашивал, Ев сдавалась и ела. С первых дней у Ев упало давление и Дэн, радовался, что предусмотрительно взял с собой саквояж «Айболита». А главное, поднимал его, любимыми Ев шоколадками. Покупал много, прятал так, что даже ее нос не мог обнаружить и доставал, сюрпризом, в самый нужный момент, как только глазки опечалятся, или произнесет: «Хочу!» Но, самыми веселыми были вечера, когда он ее заботливо укладывал в постель, укрывал одеялом, поправляя со всех сторон, чтобы не дуло, и садился рядом, рассказывая что-нибудь забавное, вязал пинетки:
– Дэн! – просила Ев, не сдерживаясь в смехе. – Прекрати, их можно купить!
– Вот почему каждый день одно и тоже?! – не унимался он. – Можно. И сколько бы ты не смеялась, я тебе уже сто раз отвечал и еще отвечу: я так хочу!
– Ты меня смешишь и доводишь до колик. Хорошо, ты хочешь, я поняла. Но почему пинетки и так много?
– Они разного размера. – серьезно отвечал мужнина, не поднимая к ней в этот момент даже глаз, боясь сбиться. – Все остальное свяжу потом. Времени много.
– Но зачем?
– Как ты не поймешь?! Это же мои руки, с добром и любовью! Ребенку будет приятно.
– Ты свихнулся! Ну, ладно, раз тебе заниматься больше нечем, то давай, переплетай нити, паук – ткач!
– Я не паук! – он не сердился, не возмущался. Владея, довольно умело крючком, сосредоточенно делал петельку за петелькой и за то время, пока они спорили или она, отводя от него глаза, чтобы не хохотать, слушала его рассказы, пара детских тапочек была готова. – У нас с Эдом был спор, никто не проиграл, но он же научился играть…. – провернул крючочек, высунул ниточку, затянул узелок и, поставив на свою ладонь, рассматривал со всех сторон, затем кивнул, убрал в заранее предусмотренную коробочку и продолжил: – Ты же сама знаешь, какие колыбельные рыбкам написал. Неужели хочешь, чтобы он обвинил меня в том, что я не держу слово?!
– Да он уже и забыл об этом!
– И что? Я-то, помню! – неожиданно погрустнел, опустил голову. – И что я ей подарю, если не…?
– Здоровье и любовь! – Ев потянула его за руку, притянула к себе и обняла, эту великовозрастную детину, с душою ребенка. – Дэн! Давай сбавим темпы, ну немного сделал и хватит. И потом, я вот лично думаю, что больше ты на меня ни одного холста не потратишь, все только ей! Будешь создавать шедевры, орудуя привычной для тебя кистью. Ну, правда, это же намного лучше, чем гора пинеток, одетых по разу. Ну, не магазин же нам открывать!
– Какая ты молодец!
– Ой, не пугай меня! Детских магазинов предостаточно!
– Да нет, я не умею, продавать!
