нам удастся рассмотреть на видео физиономию этой девицы…
Андрей произнёс окончание фразы без ударения и, растягивая слова, поскольку поразился картине, в которую в голове сложились пазлы фактов.
«Моя бывшая? Ленка и есть убийца?!»
– Шерлок Холмс нам бы обзавидовался, как теперь всё просто стало, – начал лейтенант, но осёкся, посмотрев на наставника. Он видел, что майор рядом с ним лишь физически, а вот мысли уже успели убежать куда-то далеко.
Первозванцев пытался представить в роли преступницы свою бывшую. Несмотря на то, что по паспорту Елена Гайсалова являлась русской, крови кавказских и степных предков в ней, пожалуй, было поболее. В результате такого смешения получилась гремучая смесь и в плане неистового характера, и убойной для мужчин внешности. Её упругая грудь четвёртого размера под майкой выглядела настолько неотразимо, что прохожие противоположного пола часто даже в лицо девушке не смотрели. Кареглазая брюнетка, схожая по типу красоты с уроженками юга Франции, помимо прочего обладала неподдающимся измерению животным магнетизмом, заставлявшим представителей сильной половины человечества чувствовать собственную слабость. Паралич мыслей и повышенное выделение слюны являлись характерными симптомами, посещавшими очередного сластолюбца, слишком долго задержавшего взгляд на гордой и своенравной девице. Никому из них и в голову не могло прийти, что это улыбчивое создание – махровый социопат, ненавидящий людей.
Она так и сказала Андрею ещё во время конфетно-букетного периода, но он тогда не поверил. И выглядели эти слова как шутка, и в поведении девушки ничто их не подтверждало. Равно как и рассказы о её неформальной юности, проведённой по подвалам, заброшенным стройкам и занюханным рок-клубам, где она перепробовала всё, что по уму не стоило бы.
«Ну, у всех есть пунктики, а она наверняка просто утрирует, чтобы меня испытать, – думал тогда Андрей, хотя, как и все влюблённые, вовсю занимался ретушированием облика избранницы – видел только достоинства и старательно не замечал недостатки. – В конце концов, она же сказала, что ей такая жизнь надоела».
Чувства оперативника были сильные и держали его крепко: Первозванцев только спустя два года совместной жизни осознал, что у жены действительно имеется один очень существенный пунктик – постоянная потребность в новизне ощущений. Что-либо классное, уникальное, не важно – вещь или развлечение, переставало интересовать Елену через непродолжительный отрезок времени. До этого он считал подобное поведение просто активной жизненной позицией и желанием попробовать максимум всякого пока есть возможность, но понял, что ошибался.
Пусть новое будет существенно хуже, чем то, что есть, но это новое! – вот как жена воспринимала жизнь. Она и детей отказалась заводить из опасений, что как минимум в течение нескольких лет ребёнок станет съедать львиную долю её времени,
