женщинам.
В его голосе слышится упрек: такая взрослая, а не понимаешь! Я вообще готова кого-то любить?
Протирая после завтрака посуду, Белла прижимается к Джейми.
Позже, в нашей комнате, я говорю:
– Будет лучше, если Белла перестанет тебя лапать.
– В Европе так принято.
– Угу. В Европе.
Днем я сообщаю Иву, что хотела бы купить духи для подруги. Он отвозит меня в город, но магазин закрыт.
Поэтому мы идем в бар – тот самый, со столиками у воды. Я пытаюсь вызвать его на откровенность – бесполезно.
– Ты такая юная, – говорит он мне. – Даже для своего возраста юная.
Описывать меня мне у него получается добродушно и как-то даже почти по-отечески.
Я завожу свою обычную песню: про дружную любящую семью, про традиции, в которых выросла. И неожиданно даже для себя признаюсь:
– До Джейми я боялась секса.
Я бы продолжила, однако Ив мягко касается моего запястья, нежно проводит по коже пальцами.
Я тоже испытываю желание – и все же убираю руку. Не из страха, не из любви к Джейми – просто этого требуют мои представления о приличиях.
После ужина я сама вызываюсь помыть посуду. Ив вытирает. Он сидит на стуле и наблюдает, как я счищаю с тарелок остатки еды. Я чувствую его взгляд.
– Не смотри на меня так.
– Где карты? – доносится голос Беллы. – Можно сыграть в покер.
Ив выносит на веранду карточный столик. Белла готовит «фишки»: оливки и пластмассовые шпажки-зубочистки.
Я рассказываю Иву, что играть меня учили бабушка с дедушкой. В детстве.
– Наверное, это не настоящий покер, а местечковая версия.
Белла перебивает:
– Давайте начинать.
– Я в карты не очень умею, – снова говорю я.
– Ну покер – это не совсем карты, – замечает Джейми. – Это игра на умение распределять деньги.
Каждый кладет в центр стола оливку.
– Семикарточный стад, хай-лоу? – спрашивает Белла.
Она раздает каждому по две карты рубашкой вверх и одну вверх картинкой.
– Хоть объясните мне правила, – прошу я. – Как у вас тут положено распределять деньги?
Ив начинает:
– Вот: пара, две пары, три пары вида… – Он запинается и смотрит себе на руки. – Есть стрит, флеш…
– Делают ставки, – подсказывает Белла.
– Это игра на мозги. – Джейми ставит на кон оливку.
Игра меняется с каждым раундом, и я оставляю всякие попытки разобраться. Мысленно назначаю себя Главным Неудачником – в кино такие проигрываются в пух и прах, а потом спасаются от кредиторов, убегая по крышам вагонов. Ставлю на кон уже не оливки, а шпажки. Сдает Ив; он удивляется, что я пасую, однако карты мои видеть не может. Одними губами шепчу ему: «Пусто». И пожимаю плечами: ну вот так не везет.
Зной все сильнее. На конец весны совсем не похоже – скорее на середину лета.
