выпрыгивает из джипа – открыть ворота. Впрочем, сначала она резко машет рукой, обращая наше внимание на табличку на стене. «Дом над волной».
Джейми сжимает мои пальцы. Я начинаю что-то оживленно говорить про то, что такой необычной архитектуры раньше никогда не видела, – но тут джип делает рывок, и мы въезжаем в огороженный двор.
Это отличный большой дом. Вокруг веранда. Двор вымощен белой плиткой, а в каждом окне отражается голубовато-зеленое Карибское море.
Белла демонстрирует нам вид из нашей комнаты. Сейчас в ее речи усиливается акцент.
– Мой отчим ар-ки-тектор. Он сконструировал окна так, что вода повсюду. Вот увидите, дом классный.
Ив смешивает нам напитки – ром и что-то еще – и выносит поднос на веранду. Двор в окружении цветущих деревьев спускается к самому берегу.
Белла говорит Джейми:
– Тебе привет от Александры. Горячий.
Пока Ив расспрашивает меня про полет, про снег, про браслет у меня на руке, Белла рассказывает Жемсу о близких друзьях – он никогда их не упоминал, – живущих по всему миру. Мне приходит на ум, что все мои близкие друзья сосредоточены в пределах пары-тройки штатов.
Джейми спрашивает:
– А поплавать можно?
– Конечно, – отвечает Белла.
Джейми поворачивается ко мне.
– Пойдем?
Ему словно опять одиннадцать лет. Как мне это нравится!
Мы переодеваемся в купальники и идем к воде – бледные, словно гусеницы. У меня улучшается настроение, совсем улучшается. Вода мягкая, бирюзовая, и мы с Джейми каким-то образом снова становимся мы с Джейми. Я поднимаю взгляд и замечаю Ива и Беллу: они стоят у перил веранды и держатся за руки. Машут нам – как в туристической рекламе: щелчок – и снимок. Говорю об этом Джейми; он сообщает, что у меня голова забита южноамериканскими романами с их магическим реализмом.
– И совсем здесь не то, – спорю я.
– А что?
– Скорее уж фотореализм.
– Скорее уж живопись.
Они будто специально позируют, и это задевает. Однако цвет лужайки, ведущей к веранде, похожие на взмах кисти завитки на колоннах, весь этот калейдоскоп цветов удерживает меня от лишних слов – ведь иначе получится, что я критикую его друзей.
На ужин нас потчуют местными лобстерами. Накрыто на веранде. Белла и Ив говорят между собой почти полностью по-французски. Поначалу Джейми вставляет только отдельные французские фразы, словно в шутку, но Ив одобрительно кивает, и вскоре Джейми переходит на французский, изрядно меня удивив.
Мне не приходилось говорить по-французски лет с тринадцати: тогда я водила знакомство с симпатичной французской семьей, живущей на четвертом этаже многоквартирного дома рядом с железнодорожной станцией. С той поры я только и запомнила, что иногда они пользовались лифтом, а иногда поднимались пешком.
– На Рождество мы ездили к родителям Ива, – произносит Белла по-английски, ласково касаясь щеки мужа. – Они такие милые.
Меня она спрашивает:
– Ну
