на своих зверях, они топтали людей и размахивали шпагами, рассекая их и сминая копытами.
Первые тлашкальтеки, добравшиеся до вражеской пехоты, ударили с правого фланга, но только поломали копья и обсидиановые зубы своих мечей о железные щиты чужаков.
Когда Чимальпопока наконец достиг переднего края, он уже ревел от ярости. Он обрушил свой меч на одного из теотлей с достаточной силой, чтобы поразить его, и тут же вынужден был уклониться от удара меча другого демона. И то же самое происходило по всему фронту. Чужаки держали строй, они прочно сомкнули ряды, противостоя атаке и не давая ни единого шанса поразить цель. Люди Чимальпопоки могли только рваться вперед, а затем отступать, надоедая захватчикам, но не нанося значительного урона. Они были не в состоянии сломить врага и несли тяжелые потери, пытаясь это сделать.
Чимальпопока почувствовал запах, который бывает, когда кровь смешивается с пылью, насыщая землю. Если ему суждено сегодня умереть, это будет достойная смерть. Он снова прыгнул вперед, поразив голову одного из наиболее высоких теотлей. Шлем этого демона по большей части принял удар на себя, но его шея сильно искривилась, и он отшатнулся назад – лишь для того, чтобы его тут же заменил другой воин, облаченный в металлические кольца. Чимальпопока встретился взглядом с чужаком, прежде чем уклониться, и то, что он увидел в этих чужих глазах, зажгло в нем огонь.
На деле сказки оказались правдой. У этих людей, если они вообще были людьми, была бледная кожа, их лица покрывали желтые волосы. Но Чимальпопока увидел страх в этих глазах. Это был страх воина перед смертью. Эти теотли были смертными, даже если и не вполне людьми.
В этот момент один из наездников вырвался вперед группы таких же, как он. Животное, защищенное доспехами, скакало и брыкалось, растаптывая людей и нанося им тяжелые увечья, тогда как меч всадника рубил и рассекал. Чимальпопока сконцентрировал всю свою ярость на них, этих ненастоящих богах, и отбросил щит. Затем он прорвался через ряды своих же людей к наезднику, двумя руками подняв макуауитль над головой. Он выскочил сбоку и, приблизившись, подпрыгнул и сверху вниз ударил оленя по шее. Зверь рухнул, даже не издав крика. Чимальпопока знал, что сломал ему шею – он почувствовал, как под обсидиановым клинком ломаются кости. Всадник скатился на землю, но быстро поднялся и стал остервенело размахивать мечом, хотя и некрепко стоял на раненой ноге. Чимальпопока хотел достать его в пылу битвы, но прежде, чем он смог это сделать, еще трое теотлей рванули к нему, выстроившись в ряд, чтобы защитить своего товарища. Вчетвером они вернулись к своим.
– Они демонстрируют преданность! – крикнул Чимальпопока. – Она у них есть, по крайней мере!
Врагов было четыре сотни, и они каким-то образом держали строй против десяти тысяч. Чимальпопока оглядел поле боя и понял, что численность тлашкальтекских воинов на самом деле послужила успеху врага. Воинов просто было слишком много для того, чтобы можно было эффективно маневрировать
