1936 году в Испании было примерно 30 тысяч священников, по большей части бедных и необразованных, неспособных заниматься для пропитания чем-либо еще. Иерархи Церкви яростно отстаивали свои привилегии: когда кардинал Видаль-и-Барракуэр, реагируя на финансовый кризис Церкви, предложил, чтобы богатые епархии помогали более бедным, большинство епископов выступили категорически против[85].
15 января 1936 года партии левого центра и собственно левые подписали пакт об участии в выборах единым блоком[86]. Была предложена программа Народного фронта с упором на аграрную реформу, восстановление автономного статуса Каталонии и амнистию арестованных после октябрьской революции[87]. В проекте ничего не говорилось ни о национализации банков, ни о дележе земель, тем не менее правые утверждали, что в пакте есть секретные статьи[88]. В сложившихся обстоятельствах эти подозрения были естественными: хотя предвыборный манифест Народного фронта звучал умеренно, зато «caballeristas» уже призывали к национализации земли и к роспуску армии, гражданской гвардии и всех религиозных орденов с конфискацией их собственности. В мае 1935 года манифест Союза трудящихся призвал, кроме прочего, к «конфискации и национализации крупной промышленности, финансов, транспорта и связи»[89].
Правые не могли не воспринять как провокацию предложение освободить всех осужденных за участие в насильственном бунте против законно избранного правительства – открытая решимость левых выпустить из тюрем всех осужденных за восстание 1934 года вряд ли свидетельствовала об их уважении к главенству закона и конституционной власти.
Двойственность Народного фронта была продемонстрирована спустя неделю после выборов. В один и тот же день Диего Мартинес Баррио сказал, что фронт «консервативен», а «El Socialista» провозгласила: «Мы полны решимости совершить в Испании то, что совершено в России. План испанского социализма – это тот же русский коммунизм»[90].
Электоральный пакт, впервые предложенный социалистами и левыми республиканцами, был разработан во время восстания в Астурии. Он совпадал с новой политикой Коминтерна, призвавшего коммунистов к союзу с нереволюционными левыми группами для борьбы с новой угрозой фашизма в Европе. Это был двухэтапный план: умеренный в начале, революционный в длительной перспективе[91]. В июне 1936 года лидер Коминтерна Георгий Димитров указал, что, учитывая ситуацию в стране, «фундаментальной насущной задачей коммунистической партии в Испании и испанского пролетариата» является одержать победу над фашизмом путем завершения «демократической революции» и изоляции «фашистов от масс крестьянства и от мелкой городской буржуазии»[92].
На деле коминтерновские надзиратели вряд ли были заинтересованы в сохранении среднего класса – стратегия Народного фронта была для них просто способом прихода к власти. Это было подтверждено на совещании Коминтерна
Ibid. P. 263, 264.
Frente Popular включал Izquierda Republicana, Unión Republicana, Partido Socialista Obrero Español, Juventudes Socialistas, Partido Comunista de España, Partido Obrero de Unificación Marxista, Partido Sindicalista и Unión General de Trabajadores. В Каталонии Esquerra Republicana, Acció Catalana Republicana, Partit Nacionalista Republicà Català, Unió Socialista de Catalunya, Unió de Rabassaires и мелкие коммунистические группы объединились во Front d’Esquerres. В него также вступила PNV, невзирая на давление Ватикана, предпочитавшего видеть эту баскскую партию в Национальном блоке. В Галисии Partido Galeguista вступила в Народный фронт без раскола со своим правым крылом.
Цифры удивительно разнятся. Испанские левые пребывают в уверенности, что число составило 30 тысяч, но по подсчетам Стенли Пейна оно было ближе к 15 тысячам. См.: La primera democracia española. № 21. P. 305.
См.:
Ibid. P. 81.
См.:
«Decision sobre la cuestión española», РЦХИДНИ 495/18. Цит. по:
