в Военном комитете верх взяли социалисты, и анархисты стали нападать на их авторитарный стиль.
Совершенно иначе обстояли дела в Басконии. На место хунт обороны пришла автономная Республика Эускади, провозглашенная 1 октября. (Еще раньше республиканский триколор был заменен красно-зелено-белым баскским флагом икурринья.) Официальное учреждение баскского правительства («лехендакари») под председательством Хосе Антонио Агирре состоялось спустя неделю на собрании муниципальных делегатов, в традиционном стиле: клятвы произносились под священным Деревом Герники[256]. Большинство портфелей забрала консервативная Баскская националистическая партия, республиканцам и социалистам достались лишь второстепенные министерства[257].
Анархисты, сильные в Сан-Себастьяне и в рыболовецких общинах, не требовали для себя роли в правительстве – и ничего в итоге не получили. Баскские националисты установили суровый контроль силами своей военизированной милиции Euzko Godarostea, где не было ни левых, ни небасков. Однако позднее ВСТ и НКТ сколотили собственные батальоны, вошедшие в баскский корпус «Эускади». Смешанные чувства басков, верных республике, предоставившей им автономию, но социально и религиозно гораздо более близких националистам, не могли не порождать губительное недоверие среди союзников[258].
Из всех регионов, стремившихся к самоуправлению, дальше всего зашла Каталония. Журналист Джон Лэнгдон-Дэвис[259], описывая противоречия в Барселоне, назвал ее «самым странным городом в сегодняшнем мире, где анархо-синдикализм поддерживает демократию, анархисты поддерживают порядок, а философы, находящиеся вне политики, поддерживают власть»[260].
Вечером 20 июля Хуан Гарсиа Оливер, Буэнавентура Дуррути и Диего Абад де Сантильян[261] встретились во дворце Женералитата с президентом Компанисом. При них было оружие, с которым они еще утром штурмовали казармы Атарасанас. Днем они побывали на спешно собранной конференции более 2 тысячи представителей местных федераций НКТ. Там выявилось коренное противоречие между сторонниками немедленного провозглашения либертарного общества и теми, кто предлагал подождать разгрома генералов.
Компанис еще в бытность молодым адвокатом защищал за символические гонорары анархистов. Его симпатия к ним была необычной для каталонских националистов, часто отзывавшихся о них почти по-расистски, как о «мурсианцах» – поскольку основой движения анархистов были приезжие из-за пределов Каталонии. Хотя некоторые каталонские политики позднее отрицали эти его слова, но Компанис якобы так приветствовал делегатов-анархистов[262]: «Во-первых, я должен сказать, что к НКТ и ФАИ еще никогда не относились так, как они заслуживают. Вас всегда сурово преследовали, я тоже в силу политической необходимости выступал против вас, хотя раньше был с вами. Ныне вы – хозяева города и Каталонии,
Дерево Герники – знаменитый дуб, символизирующий традиционные свободы народа Бискайи и басков в целом. Сеньоры Бискайи, включая королей Кастилии и карлистских претендентов, приносили под этим деревом клятву уважать эти свободы. Дуб, о котором идет речь, был посажен в 1860 г. и известен как «Сын» – он был заменен новым саженцем в 1986 г. (
Баскское правительство состояло из 4 советников PNV, 3 из PSOE, 1 из ANV, 1 из Izquierda Republicana и 1 из PCE.
См.:
Лэнгдон Дэвис Джон – корреспондент английской «Нью кроникл». (
Диего Абад де Сантильян – псевдоним Синесио Ваудилио Гарсия Фернандеса – писателя, историка и экономиста, одного из ведущих анархистов Испании и Аргентины. (
Например, Josep Tarradellas. Цит. по
