дети одновременно пробуждают в них волю к физическому и психическому здоровью, стремление жить долго – тем самым предотвращая наступление болезней и пессимистических взглядов.
Иное воздействие оказывает смерть другого человека: она вызывает психический шок, это один шаг вперед в процессе социальной смерти человека, порождает тревогу и предвидение собственной неминуемой смерти. Под воздействием смерти других людей само существование человека, лишаясь своей прежней спонтанности, становится проблематичным, превращаясь в объект сознательного обсуждения. Рождение ребенка также толкает человека на рассуждения о жизни и смерти, однако существование собственных детей делает индивидуальную смерть более приемлемой, поскольку человек видит продолжение своей наследственности и в какой-то степени также своего «Я» в собственных детях.
Более того, если человек уверен, что после его физической смерти продолжит свое существование тот социальный атом, к которому он принадлежал, то под влиянием осознания этого факта может прийти к принятию идеи социального бессмертия. В этом смысле вполне приемлема идея о том, что индивидуальную физическую смерть нельзя считать концом жизни: в социально-психологическом смысле человек может продолжать свое существование после своей физической, биологической смерти.
В области психологии в последние десятилетия широко исследуются проблемы фрустрации и психической самозащиты личности[7]. Фрустрацию (от латинского frustratio – крушение надежд) рассматривают как такое состояние человека, находясь в котором он чувствует, что свои цели недостижимы, надежды рухнули, что он не сможет самоутвердиться и образовать положительное представление о себе, положительную Я-концепцию. Это состояние лишенности (привации и депривации). Многие проблемы психологической танатологии следует исследовать исходя из принципов этой теории, поскольку ожидание смерти и ее приближение – это самые глубокие, экзистенциальные фрустрации, какие только можно себе представить. Применив теорию фрустрации и психической защиты к проблеме смерти и умирания, можно сказать, что смерть другого человека фрустрирует нас трояко: 1) смерть других, в какой-то степени являясь нашей собственной социальной смертью, вызывает у нас глубокую тревогу, а это эмоциональное состояние является убедительным признаком (и сигналом) фрустрированности личности; 2) приводит к предвидению нашей собственной смерти, вследствие чего у нас возникает страх перед небытием. Это так называемый экзистенциальный страх; 3) фрустрации, вызываемые ожиданием смерти, является причиной глубоких психосоматических изменений в организме человека. Ускоряется развитие болезней, которые до этого протекали в основном латентно (скрыто, незаметно, без явных симптомов). В некоторых случаях фрустрация и связанные с нею шок и стресс могут быть смертельными.
Как нетрудно видеть из сказанного,
