все больше и больше чего-то необычного, в чем я был абсолютно уверен.
«По сложившейся традиции, – продолжил Зимаксис, – на данный момент мы не будем никого представлять. Феликс будет приглашен присоединиться к нам лишь в том случае, если будет избран для инициации.
Все вы прошли инициацию и преданы нашему общему делу. Всех вас злит эта удушающая хватка, с которой коллегии взялись за наш город. Это тайное правление со стороны архаичных коллегий не позволяет честным гражданам идти к знаниям, успеху, власти! Мы, люди дела, люди завтрашнего дня, хотим избавиться от ярма, в которое нас впрягли, и восстать с новыми силами. Эгретии не дают реализовать ее истинный потенциал, и именно мы должны освободить ее от оков и вести к счастливому будущему, чтобы она во главе с нами заняла свое заслуженное первое место среди всех народов!»
Зимаксис остановился и сделал глубокий вдох. «Феликс должен так же, как и вы однажды, торжественно обещать хранить и доказать свою верность и преданность нашему общему делу, – сказал он, переведя свой взгляд на меня, то же сделали и все остальные. – Теперь ты должен доказать, что достоин и предан. Как и другие кандидаты, ты должен выполнить задание, подтверждающее твою ценность. Учитывая то, что, как ты сам мне рассказал, твой талант – вынюхивать словно лис предметы магии, я бы дал тебе задание принести в наше общество объект существенной ценности. Не просто богатства, а предмет, способствующий познанию, достижению цели. Ты должен найти и добыть то, что наши коллегии считают контрабандным товаром, то, что может быть применено образованными людьми в получении знаний, что сможет продвинуть нас в нашем деле. Сам решай, что это за вещь. Единственный совет, который я могу дать, – будь внимательнее. Это не должна быть какая-то побрякушка или банальный магический предмет, который любой преступник может купить на черном рынке, – а что-то, что способно поразить будущих правителей великой Эгретии.
Раздобыв такой предмет, принеси его нам в дар. Если мы примем такое подношение, то попросим тебя присягнуть на верность нашему общему делу. Ты должен будешь принять священную, скрепляющую клятву на крови вместе со всеми. Эта клятва не должна быть нарушена до твоей смерти и сделает тебя одним из нас. С того момента ты должен будешь посвятить всю свою жизнь, имущество и таланты нашему обществу и нашему общему делу».
Все глаза смотрели на меня. Лицо Зимаксиса светилось от его пафосной речи; выражение солдата и капитана было непроницаемым, как и раньше. Юноша и иностранец, казалось, были заинтересованы в моей реакции, впрочем, как и вольноотпущенный, который, в отличие от других, бросал косые взгляды. Взгляды купца слева и стареющего инкантатора справа от меня были недобрыми – не то чтобы они были явно настроены враждебно, но отнеслись ко мне с осуждением и неприязнью.
«Итак, – сказал Зимаксис, – ты принимаешь эти условия?»
В тот момент я еще точно не понимал, чем именно смогу заслужить их доверие, и само задание особо не
