профессорша Пустошка.
«Мечтайте!» – то и дело призывает она горожан. Как ни странно, некоторые горожане относятся к этим призывам всерьез. Тихими петербургскими ночами они мечтают то восстановить растаявший некогда Ледяной дом императрицы Анны Иоанновны и устроить там круглосуточное бюро бракосочетаний, то привезти из Греции оливковые ветви мира и вручить жильцам коммуналок, взяв с них расписки о вековечной любви, то подарить каждому чужеземному гостю хрустальный аквариум с золотой рыбкой, обладающей волшебными свойствами. В общем, несть числа их небывалым ночным мечтам, которые поутру превращаются в своеобразные проекты – зачастую с фантастическими чертежами и не менее фантастическими суммами. С этими проектами они устремляются в Международный юбилейный фонд – к славной профессорше Пустошке.
«Сарынь на кичку!» – громыхает, к примеру, сапогами кошевой атаман Корнилов, пышноусый и золотопогонный. Уже лет десять он находится в поисках некогда утраченного знамени Семеновского полка. За сим и собирается посетить города Рим, Париж, Берлин, Лондон, Нью-Йорк, Мехико, Рио-де-Жанейро, Токио, Пекин, Дели, Тегеран, Иерусалим, Каир и Афины. Необходимо только оплатить командировочные расходы. Ознакомившись с перечнем мировых столиц, славная профессорша Пустошка осведомляется: «А где Катманду? В Катманду тоже надо бы съездить! Быть может, заветное знамя найдется в тибетских апогеях». И уходит кошевой атаман Корнилов, развеселый и обнадеженный, дополнять список городов.
Или, к примеру, куртуазно шевелит тапочками очкообразный нонконформист Эш: «Мадам, лично мне ничего не нужно. Я прошу вас только об одном – дайте возможность преподнести любимому городу потрясающий презент». Потрясающим презентом является трехсотсерийный фильм «Одна волшебная ночь Екатерины под телегой фельдмаршала Меншикова». Необходимо только оплатить четырехколесный реквизит, съемочные бдения да монтажные радения – всего-навсего миллион за каждую серию. Ознакомившись со сценарием, славная профессорша Пустошка уточняет: «А кто будет играть фельдмаршала Меншикова? Неужели вы? Ну, тогда я готова сыграть Екатерину Согласны?».
Фуражкин закрывает глаза, и светлая петербургская ночь возникает перед ним. Пылают на крепостных бастионах факелы. Огненные отблески колеблются на речной глади. А вверху, на золоченом острие, чистою слезинкой искрится ангел. Ровно в полночь внезапно срывается он с острия и медленно облетает город по кругу, пока струятся торжественные звуки и нарядные горожане, толпясь на набережных, громкими радостными криками приветствуют его.
«Ангел на ре-став-ра-ци-и! – прерывает чудесное видение профессорша Пустошка. – Его поворотный механизм износился. Правда, реставрация уже закончена, и он завтра вернется на яблоко Петропавловского шпиля. Однако ваш проект ангела, в юбилейную полночь кружащего над акваторией Невы, замечателен. Он преисполнен прекрасной поэзии. Но я никак не представляю его техническую сторону. Быть может, у вас имеются необходимые летательные расчеты и прочая небесная
