Ее Величества Луиджи. Восемь лет назад он отбыл в родную Венецию, а дом на чрезвычайно выгодных для себя условиях продал своему бывшему постояльцу.
– Ах, наконец-то! – встретила в прихожей Никиту Софья. – Он ждет тебя с самого утра. Ты слышал выстрелы в крепости? Они нас разбудили. Говорят, победа… – она крепко пожала ему руку и, не выпуская ее, повела гостя по анфиладе комнат. – Доктор Лемьер говорит, что ему пора бросить костыли. Мы попробовали. Алексей все еще очень слаб… и так неловок! Знаешь, ему надо заново учиться ходить.
– Сегодня же и начнем.
Софья вдруг остановилась.
– Ты не огорчай его. Хорошо?
– Чем же я могу его огорчить, если победа?
– О, я уж не знаю! Каждая победа имеет свою изнанку. И он, как ребенок, все так близко принимает к сердцу…
– Читай! – сказал Никита вместо приветствия и протянул Алексею «Ведомости».
Тот не просто прочитал, а, что называется, съел заметку. Прочитанное возбудило его до крайности.
– Помнишь, Никита, я говорил, что Мемель только начало! Не пристало русскому солдату бояться Фридриха. Вот и прищемили хвост прусской гидре!
«Гидрой» Фридриха обозвала государыня Елизавета. Прозвище стало известно не только в армии, но через газеты дошло до самого Фридриха. Король не обиделся: «Я хотел бы быть гидрой, чтоб у меня после каждого боя вырастали новые головы взамен отрубленных!»
– Я счастлив! – заключил Алексей и почти без сил повалился на подушки. – Что ты морщишься?
– Надо быть скромнее, друг мой, – это была обычная присказка Никиты. – Знать бы, что мы потеряли у чистой речки Прегель. И что теперь нашли…
В спорах он никогда не остужал патриотического пыла Алексея, слушал, кивал, а потом незначительной фразой смазывал весь разговор и уводил его в сторону.
– Что потеряли? Это тебе может объяснить каждый солдат! – запальчиво воскликнул Корсак.
– Не каждый. В этой баталии пять тысяч наших Богу душу отдали.
– Об этом «Ведомости» пишут? А у Левольда какие потери?
– Нет, в газете нет пока таких подробностей. Просто я от Сашки письмо получил, от очевидца, так сказать…
– И ты молчишь? Сашка прислал письмо после Гросс-Егерсдорфской битвы, а мы тут катаем во рту казенные сведения? А как ему удалось так быстро?..
– Он его не по почте послал, а с оказией. Видно, хороший человек его вез. Надежный… Вряд ли Сашка доверил бы подобные сведения военной почте.
– Это почему же?
– В военное время существует цензура.
– Оленев, ты хочешь сказать, что Сашкино мировоззрение таково, что его нельзя доверить… что цензура может найти… – Алексей хотел защитить друга, вернее, его честь, его порядочность, если хотите…
