было гораздо темнее и иногда верхушки деревьев хлестали меня, когда я не успевал увернуться. Какая-то безумная обезьяна слегка прокатилась на мне, когда я пролетал мимо ее орущей компании. Я ссадил ее на следующем дереве и помчался дальше. Последний рывок и я наверху, на плато. Вот она – Космическая Сортировочная Лайтстанция! Я знал ее во всех подробностях и мог с закрытыми глазами найти свою площадку. Перескочив через забор, я приземлился недалеко от контейнера, и, скинув антиграв, спрятался за кустами, выбирая подходящий момент. Надо было перевести дух и собраться с мыслями.
Свой контейнер я узнал сразу, его еще не сдвигали с места. Возле него суетились автопогрузчики, людей поблизости не было. Вся территория вокруг была залита светом, хорошо, что собак поблизости не было.
Только я собрался вскочить, чтобы прошмыгнуть в контейнер, как вдруг меня 'пригвоздил' к земле луч фонарика.
– Ага, вот ты где?! – услышал я громовой, торжествующий голос, – сачкуешь?!
Сердце мое сжалось и как мышонок, быстро спряталась в левую пятку, тихо ёкая оттуда. Я лежал, боясь шелохнуться.
Мужчина, похожий на шкаф и на гориллу одновременно подошел ко мне, не убирая свет.
– Тебя везде ищут, а ты здесь прохлаждаешься? Думаешь, практику за тебя кто-то другой проходить будет?!
Усилием воли я вернул свое сердце обратно, туда, где ему и положено было быть.
– Я…, я думал, что успею до старта, – я встал.
– Успею?! – он светил мне прямо в глаза, – а кто руководить погрузкой будет? а кто примет все по списку?! И, в конце концов кто здесь на практике ты или я?! Вот скажу декану, будешь пересдавать зачет.
– Ну, зачем же сразу декану?! Я все успею!
– Я все успею! – перекривил он меня, стараясь подделаться под интонацию моего голоса, но вдруг он запнулся на полуслове и присмотрелся, – а у тебя есть пропуск? Что-то ты слишком молодо выглядишь или ты потеряшка?
Я понял, что моя судьба сейчас висит на волоске, сейчас выяснится, действительно ли мое приглашение.
– Конечно, есть пропуск, – сказал я уверенно и протянул удостоверение-приглашение, – а то, что молодой, то в наше время это вопрос денег.
"Шкаф-горилла" покрутил перед глазами удостоверение, в его огромной ладони пластиковая карточка походила на фантик.
– Разве поймешь, кому, сколько лет? – проворчал он, – была бы моя воля, запретил, чтобы омолаживались до двадцатилетнего возраста, а то не разберешься с вами, а ну, мигом на корабль и быстро переодеваться в форму, иначе живо отправлю домой!
– Слушаюсь! – откозырял я и с готовностью повернулся, что бы идти, но он снова окликнул меня.
– А антиграв кто за тебя забирать будет, или ты за него уже ответственности не несешь?
– Я забыл.
– Забыл, – проворчал он, уходя, – было бы личное, не забыл, вот поставить тебе
