значить любить и быть любимым.
– Вы о чем? – с непониманием сказанных слов дедушки Мурата, спросил я.
– Все вы понимаете, только не хотите в этом признаваться. Все мы такие. Люди.
Я сел у костра. Хотелось тишины, и мой старший друг это понимал и поэтому молчал. Я любовался искрами костра, наслаждался треском хвороста и звездами. Немного поник и ушел в себя.
– Не многие вещи стоят того, чтобы о них задумываться, – сказал дедушка Мурат, – и немногие люди стоят того, чтобы тратить на них свое время, чувства и даже мысли. – Вы правы, – согласился я, – жизнь слишком сложная штука, но в то же время так проста. – Мы сами ее усложняем. Главное, не усложняйте себя.
Я не смог сдержать эгоистичную улыбку на лице. Наверняка он был опьянен красным вином и не понимал того, что он говорит. Наступил рассвет. Я направился в сторону квартиры. Город понемногу просыпался. Трафик увеличивался. Начались утренние пробки. Я не успевал на учебу. Сильно тянуло ко сну. Глаза были красными. Я смог отсидеть только три пары из пяти и покинул стены института. В нем ничего не изменилось. Одни и те же лица, одни и те же разговоры о тачках, телефонах, дорогих тряпках. Никакого разнообразия. Вот, что называется студенческой жизнью. О ней я мог только мечтать.
Начались пары. Как оказалось, мы уже прошли несколько тем, которые не были записаны у меня в тетради. Я обнаружил, что у меня одна тетрадь на несколько пар, хотя на моем письменном столе тетрадей столько, что выставляй на прилавок и торгуй ими. В наше время души людей стали, словно мои тетради, исписанные всякой ерундой, которую не каждый поймет, так и лежат на прилавках, либо пылятся, либо продаются.
– Люди исчезают, чтобы снова появится, но только в новом обличии. Ты все такой же. То ли от безысходности, то ли от того, что ты такой, какой есть на самом деле. Именно таким я и люблю тебя, – приветствовал меня один из моих лучших друзей – Ерназар (Ера).
– Ненавижу твою лесть, – ответил я, – люблю твою неприличную жесткость.
На большой перемене мы вышли на курилку. Погода была отличная, ни жара, ни холод, что-то посередине. Курилка постепенно стала наполняться и парнями, и девушками, для меня это уже не удивительно, что большинство девушек нашего института курят.
– Видели, да? – начал разговор один из группашей, имея в виду мимо прошедшую девушку, а точнее нашу группашку – Инессу. – Да, фигура то, что надо, – подхватил второй, – я бы ей вдул.
Мы с Ерназаром стояли и слушали этот никчемный диалог и ждали, пока остальные докурят и зайдут в аудитории. До окончания перемены оставалось еще десять минут. Группаши направились в аудиторию, мы с Ерой решили выкурить еще по сигарете. С ним такое бывает редко. Обычно одной сигареты ему достаточно на целый день.
Пары шли все медленнее и медленнее. В аудиториях становилось душно. На каждой перемене я выходил на улицу. Парни взглядами стреляли девушек, девушки стреляли сигареты у парней. Такова реальность студента.
Наконец-то
