style="font-size:15px;"> Андрей подавленно молчал. С того момента, как расстреляли майора Гречанина, он не надеялся на снисхождение. Единственное чего он желал, чтобы поскорее как-то решилась его судьба. Хуже всего было жить в состоянии выматывающей неопределённости.
Но неожиданно следователь заговорил о том, что даже, несмотря на всю тяжесть совершённого Ляминым преступления, советская власть не рассматривает его, как неисправимого преступника.
– Вы хороший лётчик. Я навёл справки: за вами числятся четыре сбитых самолёта врага.
– Три – машинально поправил Андрей.
– Не принципиально. Главное, что вы хороший храбрый лётчик. Сейчас на фронте острая нехватка квалифицированных авиационных кадров. Так вот, есть распоряжение за определённые преступления направлять грамотных представителей вашей воинской специальности в особую авиационную штрафную часть.
Лямин не верил своим ушам. Он много слышал о пехотных штрафбатах, но об авиационном подразделении такого рода – впервые.
– Вы понимаете, Лямин, какое советская власть оказывает вам высокое доверие? Ведь вам снова доверят самолёт и дадут возможность искупить вину в бою.
Следователь стал рассказывать Андрею, что, честно сражаясь, он даже сможет вернуть себе офицерское звание и ордена. Также по представлению командования в будущем его могут перевести в обычную часть.
– Если вы согласны, подпишите это – чекист подвинул Лямину какой-то листок. Андрей взял его. Но он был так взволнован, что никак не мог сосредоточиться на тексте: все мысли Андрея крутились вокруг главной новости «Ему оставляют жизнь, но главное – он снова будет летать!».
Видя его состояние, следователь с понимающей улыбкой вновь протянул ему пачку с папиросами:
– Да вы не спешите. Читайте спокойно. Самое страшное для вас уже позади.
Предлагаемый Лямину документ был приложением к приговору трибунала. А точнее это была своеобразная расписка. Будущий штрафник брал на себя обязательство не совершать вынужденную посадку в тылу немцев, не покидать с парашютом подбитый самолёт над вражеской территорией, не выходить из боя без приказа командира. За нарушение любого из двадцати восьми пунктов данного документа он автоматически приговаривался к немедленной смертной казни. Также репрессиям подлежали его родственники. В тексте были указаны адреса матери и всех членов семьи старшей сестры Лямина.
Ещё в документе имелся странный пункт, обязывающий нижеподписавшегося сотрудничать с органами военной контрразведки. Следователь особо остановился на этом месте в тексте. Он пояснил Андрею, что тот обязан раз в месяц составлять для Начальника особого отдела части небольшую докладную записку о настроениях сослуживцев и командиров, о подозрительных разговорах и прочих происшествиях.
– Это будет лучшим проявлением благодарности с вашей стороны, – голос следователя зазвучал
