Талаши поведала мне кое-что еще.
Наследник Гордфаэлей погибнет в Зале Оракула.
Получается, я не должен брать Шатци с собой? А кто же покажет мне путь в Зал? Но, взяв Шатци с собой, я обрекаю его на смерть? В то же время, не пройдя в Зал, я не выполню то, что до́лжно.
Чертова дилемма. Хренов моральный выбор. Да, да, да, я пожертвую сводным братом, лишь бы спасти мир, мир – и свою женщину. И пошли вы все туда, куда не хотите идти! Фатик стал подлецом, так и запишите в книге судеб! И ни черта я Шатци не скажу – во-первых, он все равно пойдет, а во-вторых, у меня нет желания объяснять. С другой стороны – Шатци уже побывал в Зале и не умер, так может быть, его демон удачи сумел обвести смерть вокруг пальца? В любом случае я должен прибыть в Зал. И я надеюсь, что наследник Гордфаэлей не врежет там дуба.
– Что еще сказал этот… Талиэль?
Шатци вдруг подобрался, двинул плечами, завертел головой.
– Хм, хм… Сказал, тебе кровь из носу понадобится узнать ответ Оракула. Он, дескать, это видит… Фатик?
– А?
– Слышишь шепот?
– Что, Шатци?
– Шепот! Талиэль сказал, что слышит какой-то шепот, что у нас немного времени.
– Не понимаю, о чем ты, но давай торопиться.
– Да, завяжем всем глаза. Стойте здесь, я вернусь. – И он направился к трупу Альбо.
Последовали протесты. Слабые, вроде писка, со стороны Имоен и Монго, невнятные в виде гудения – со стороны Скареди, и громогласные, гневные – от Крессинды.
– Я точно знаю, что я не шпион! – ревела она. – А кто вообще может сказать, что ты – не шпион? Какие твои доказательства? – Она ткнула большим пальцем в Шатци. – Или вот этот – полоумный лысый безбородый гном? Яханный Офур… Да как у тебя язык повернулся сказать такое мне, своей невесте?
Ее губы задрожали, и она огласила переход рыданиями, спрятав лицо в ладонях, которые были едва ли меньше моих.
На Шатци женские слезы не действовали.
– Тем не менее, леди, я завяжу глаза всем, кто вышел из Катрейна, – сказал он и, сдобрив слова ухмылкой, шагнул к Крессинде с полосками ткани, отрезанными от одеяния Альбо. – Кому не по нраву сей аксессуар, – может оставаться здесь или выкатываться наружу к едреной матери.
Крессинда вырвала шмат ткани из его руки:
– Не сметь трогать меня! Я сама! Я не в хлеву родилась! И никакая я не леди, леди у тебя в штанах вшей ищет! Я – Жрица Рассудка, так и запиши на своем чугунном лбу!
Она утерла слезы, завязала себе глаза и гневно топнула ногой.
Я еще кое-что поясню вам, ладно? Мой отряд всю дорогу до Оракула служил для отвлечения внимания посланцев Вортигена. Естественно, в число обманного отряда были включены гномы, эльфы и люди – представители разных сословий, – то есть отряд мой был точной копией того отряда, который вел Шатци. Свирондил Альбо представлял культ Атрея, сэр Джонас Скареди – рыцарское сословие, Монго Крэйвен – недобитых дворян, Имоен – свободное крестьянство и охотников с нагорья Тоссара (на самом
