несся через двор, только что не ощущая миазмы громадного чудовища.
Он вбежал в подъезд за четверть секунды до того, как теневой удильщик сомкнул пасть. Цепляясь за почтовые ящики, Данилюк наконец рискнул обернуться – и увидел вместо дверного проема черноту.
Однако внутрь монстр забраться не мог. Здесь Данилюк в безопасности.
Правда, есть одна проблема. Данилюк не в том подъезде. Ему нужен третий – но до третьего он добежать не успевал никак. Юркнул во второй – тот был ближе всех.
Вопрос в том, насколько это важно. Если проход на тот свет находится именно в третьем и только в третьем – придется ждать, пока удильщик не оставит его в покое.
Подождать можно, конечно. Подъезд – это не арка, тут монстр его не увидит. Если он безмозглый зверь или просто не особо умный – рано или поздно забудет, что тут кто-то есть, и пойдет искать другую добычу.
Но пока что выход перекрыт, удильщик терпеливо стережет. Так что Данилюк решил пройтись по подъезду. Мало ли – вдруг на тот свет можно перейти и из второго? Дом ведь тот же самый.
Он ничуть не удивился тому, что лифт сломан. Поднялся пешком на второй этаж… на третий… а на четвертом увидел вожделенный путь на тот свет. Данилюк каким-то образом сразу понял, что это он и есть.
Правда, на сияющий тоннель это нисколько не походило. Данилюк оказался в очень узком каменном коридоре. Под потолком висели тусклые электрические лампочки. Он прошел немного, обернулся и увидел, что пути назад уже нет. За спиной вообще ничего не было, кроме клубящейся черной мути, трогать которую совершенно не хотелось.
Значит, он уже перешел границу.
Данилюк шел по этому коридору очень долго. Несколько часов, наверное. Ничего не менялось – однообразные каменные стены, а через каждые сорок шагов – электрическая лампочка. Их света едва-едва хватало, чтобы разгонять темноту. Черт говорил, что дорога на тот свет для каждого выглядит по-своему… слегка обидно, что у Данилюка она такая скучная.
В конце концов он подошел к двери. За ней оказалась… лестничная площадка. Совершенно обыкновенная. Точно на такую же он ежедневно выходил каждое утро. Вверх и вниз поднимаются одинаковые серые лестницы, справа – лифт, напротив – металлическая дверь. Снова подъезд жилого дома – только явно уже другого.
На стенах не было никаких надписей. Какой этаж, непонятно. Немного подумав, Данилюк нажал кнопку лифта, но тот не отозвался. Лампочка не загорелась, никаких звуков не было. Данилюк безуспешно прождал несколько минут и пошел пешком.
Спускаться пришлось так же долго, как идти по коридору. То ли Данилюка занесло в какой-то сверхгигантский небоскреб, то ли он шел по лестнице Мёбиуса, но она все не кончалась и не кончалась. Поначалу он считал пролеты, но бросил, когда дошел до восьмидесяти.
По крайней мере, он не чувствовал усталости. Ноги двигались вяло, но без всякого протеста. Кажется, он мог бы идти так вечно.
Потом Данилюк вдруг сообразил, что
