своё жилье. Нарубить в лесу толстых жердей, вытесать из них колья, перетащить эти колья к моей палатке – на всё это нужно было много времени. Колья были так тяжелы, что я не мог поднять более одной штуки сразу, а иногда у меня уходило два дня только на то, чтобы обтесать кол и принести его домой, а третий день – на то, чтобы вбить его в землю. Для этой последней работы я пользовался сначала тяжёлой деревянной дубиной, а потом вспомнил о железных ломах, привезённых мною с корабля, и заменил дубину ломом, но тем не менее вбивание кольев осталось для меня одною из самых утомительных и кропотливых работ.
Но что из того, если мне всё равно некуда было девать время? А по окончании постройки я не предвидел для себя другого дела, кроме как скитаться по острову в поисках пищи, чем я и без того занимался почти каждый день.
Настало время, когда я принялся серьёзно и обстоятельно обдумывать своё положение и вынужденные обстоятельства моей жизни и начал записывать свои мысли – не для того, чтобы увековечить их в назидание людям, которым придётся претерпевать то же, что и мне (ибо едва ли нашлось бы много таких людей), а просто чтобы высказать словами всё, что меня терзало и мучило, и тем хоть сколько-нибудь облегчить свою душу. Но как ни тягостны были мои размышления, рассудок мой начинал мало-помалу брать верх над отчаянием. По мере сил я старался утешить себя тем, что могло бы случиться и нечто худшее, и противопоставлял злу добро. С полным беспристрастием я, словно должник и кредитор, записывал все претерпеваемые мной горести, а рядом – всё, что случилось со мной отрадного.
Я заброшен судьбой на мрачный, необитаемый остров и не имею никакой надежды на избавление.
Я как бы выделен и отрезан от всего мира и обречён на горе.
Я отдалён от всего человечества; я отшельник, изгнанный из общества людей.
У меня мало одежды, и скоро мне будет нечем прикрыть своё тело.
Я беззащитен против нападения людей и зверей.
Мне не с кем перемолвиться словом, и некому утешить меня.
Но я жив, я не утонул, подобно всем моим товарищам.
Но зато я выделен из всего нашего экипажа, смерть пощадила меня, и тот, кто столь чудесным образом спас меня от смерти, вызволит и из этого безотрадного положения.
Но я не умер с голоду и не погиб в этом пустынном месте, где человеку нечем пропитаться.
Но я живу в жарком климате, где я не носил бы одежду, даже если бы она у меня была.
Но остров, куда я попал, безлюден, и я не видел на нём ни одного хищного зверя, как на берегах Африки. Что было бы со мной, если б меня выбросило туда?
Но Бог сотворил чудо, пригнав наш корабль так близко к берегу, что я не только успел запастись всем необходимым для удовлетворения моих потребностей, но и получил возможность добывать себе пропитание
