созданные для Севастополя. Несколько дней они укрепляли этот пункт. По вечерам их отвозили обратно в казарму, где успевали только добраться до кровати и тут же выключиться. Кормили в целом очень неплохо, во всяком случае, гораздо лучше, чем на марше, видимо, тыловые службы за несколько месяцев оправились от первоначального шока и организовали свою работу.
– Сколько на берегу моря, а все ни разу не плавали на корабле, – однажды вздохнул Алексей.
– А знаешь, что плавает, – с бывалым видом спросил Абрам, которого самого недавно на этом поймали моряки. Говно в проруби! А корабли по морю ходят.
Как-то, когда они уже заканчивали установку и окапывание очередного орудия, примчался взмыленный Кривошеев и сказал Алексею идти в штаб полка. Тот удивился, чем он, простой солдат, может заинтересовать штабистов, но пошел.
Временный штаб располагался на склоне одной из балок, где была разбита большая палатка и стояла чуть позади полевая командирская кухня.
Внутри сидел за столом майор средних лет, с практически полностью седыми волосами и ухоженными усами, которыми тот, скорее всего, очень гордился.
– Садись, Алексей. Ты уж извини, я к тебе буду по имени, звание твои да и возраст такие, что пока не заслужил отчества. Ну ничего, – он улыбнулся, – какие твои годы, еще все впереди.
Где-то в сердце Алексея кольнула неприязнь. Ему было уже почти тридцать, а то, что к нему по имени-отчеству обращались очень уважаемые люди в Ленинграде и Москве, деятели культуры и один весьма высокопоставленный партийный чин, этому майору, наверное, было неизвестно.
Он сел и внимательно и выжидающе смотрел на пригласившего.
У того было очень неприятное лицо. Оно улыбалось и играло дружелюбием, манеры и речь тоже была направлены на то, чтобы расположить к себе, но все портили глаза. Его глаза были не просто холодными, а демонсративно ненавидели все, на что падал взгляд, будь то человек, чайник или какой-либо документ. И мало того, что просто ненавидели, а давали понять, что человек пытается использовать всех вокруг для собственной пользы и выгоды. Наверное, за всю жизнь ему так и не удалось научиться втираться в доверие, и он не понимал почему.
– Знаешь, зачем я тебя пригласил?
Алексей решил, что просто так к особисту не вызывают и пока занять острожную тактику, ведь, в самом деле не чувствовал за собой никаких грехов.
– Никак нет, товарищ майор.
– Плохо, – огорченно произнес тот. Ходят слухи, что у вас в роте какие-то вредительские разговорчики ходят, ругают партию и лично товарища Сталина. Как думаешь, правда это или нет?
Неужели все так просто, изумленно подумал Алексей. Разговоры всегда ходят, и из-за этого ничтожного повода вызывать его? Странно. Ну, противостоять таким поползновениям он научился еще в Ленинграде, где красная интеллигенция, не в пример более коварная, чем этот майор, постоянно пыталась сожрать всех и подмять под себя ресурсы. И этот особист со своими деревенскими подходами не
