торопливо разобрали деревянные мечи и палицы и принялись отрабатывать бой в строю: прикрывать товарищей щитом, бить дружно, а не вразнобой, и снова защищаться. Топали сапоги по затвердевшему снегу, гремели под ударами щиты и шеломы, словно бойцы исполняли грозный ратный танец. Евпатий смотрел, как ладно и стройно бьется десяток, и одобрительно покачивал головой. Все-таки на пользу им пошла его наука.
Внезапно крепкая пятерня хлопнула Евпатия по плечу. Тот вмиг обернулся, положив руку на рукоять меча и грозно глядя по сторонам. Позади него стоял молодой, богато одетый воин и довольно улыбался. Евпатий отпустил меч и спросил сурово.
– Ты кто таков?
Улыбка у молодца быстро сползла, сменившись на досадливую гримасу, а голубые глаза глянули с укором.
– Евпатий, братец, кончай! Опять, что ли?!
Евпатий лихорадочно вспоминал, где он уже видел сегодня это лицо. Эти же светло-русые волосы, эти же ясные глаза. Только вот лицо было старше. Князь Юрий! Стало быть, это…
– Доброго утречка, Феодор Юрьевич! Как спалось?
Уже успел подскочить ухмылявшийся до ушей Каркун. Евпатию стало неловко оттого, что он не признал княжича, и от этой неловкости он заговорил неприветливо:
– Отвечай, чего опоздал. Десяток должен вместе обучаться, все десять.
Молодец в ответ только всплеснул руками, указывая на Коловрата, дескать, смотрите, люди добрые, какая несправедливость творится.
– Отчего опоздал? Неужели забыл! Нечего сказать, хорош крестный!
– Чей крестный? – не понял Евпатий, от удивления заломив шапку на затылок.
– Да сына моего, Иванушки!
Федор шлепнул себя по лбу пятерней и принялся объяснять:
– Сегодня же крестины! А ты – крестным должен быть! Неужели и вправду забыл!? Эх! Постой, тебе ведь и самому готовиться надо!
Евпатий посмотрел на бойцов, которые стояли за деревянной решеткой в ожидании приказа. Княжич проследил его взгляд и продолжил, высоко подняв голову:
– А если ты так переживаешь, что я ратный урок пропущу, я тебе вот что скажу – не нужны мне все эти твои половецкие пляски с притопами и поучения, как драться в лад надо, тоже ни к чему. Не по-нашему это. На Руси, знаешь как говорят? Богатырь один раз бьет – четверых мнет! Давай уговор, выставляй своих четверых, пускай слаженно бьются, как эллины, как ромеи, как татары-нехристи, а уж я их по-русски на снежок положу! Только после в эту клетку ни ногой. Идет?
Евпатий медленно кивнул, неотрывно глядя Федору в глаза, и дал знак Емеле. Тот довольно осклабился в предвкушении потехи и немедля принялся строить четверку дружинников:
– Найдён! Мал! Снегирь! Вьюн! Круговой бой на малых палицах. Начали!
Названные ратники кинулись выбирать деревянные палицы и шестоперы, а Федор уже успел скинуть тулуп, оставшись в тонкой работы кольчуге поверх рубахи, и, весело гикнув, запрыгнул за решетку. Улыбаясь и поводя широкими плечами, княжич поднял с земли
