дела с компанией «100 акционеров», – это вина пресловутой компании. Он предложил выкупить у него патент, чтобы королевство Франции не могло более претендовать на эту территорию. И я согласилась. Я готова оспорить свои права в любом европейском суде, за исключением суда Франции как заинтересованной стороны. Например, в Стокгольме или Риме. Я владею этими землями по праву. Вот пункт патента.
Я всегда училась хорошо, и мне поставили парижский акцент, причем дворцовый. Такого наезда комендант не ожидал, он отвык разговаривать с дамами высшего света, поэтому спасовал и ушел в сторону от диалога. Я же продолжала над ним издеваться, пока он и его солдаты не повернули обратно в Луисдэл. Теперь их надо будет Федору ждать по весне.
Куда-то запропастился наш переводчик-проводник. Ушел еще летом, и до сих пор его нет. С крейсером я отправила шифрограмму Усселинксу об этом. Мы продолжали строительство со льда причалов, перед закрытием навигации отправили в Выборг немного, тысячу восемьсот тонн, руды на зашедшей «Азухе». Перед этим отгрузили рыбу и дары леса. Две «Буки»! Хороший урожай. Нам привезли муку, овощи, картофель, масло, несколько коров и бычков. Сенокос здесь много лучше, чем в Выборге, но вот зима… Зима была со штормами и метелями, бухту забило льдом, но причалы выдержали. Начали отсыпать два волнолома. А в нерест сельди наблюдала такую невероятную картину: две недели подряд во время прилива поднималась волна из спермы самцов селедки! Два метра высотой шапка! А вслед за этим в Большой пролив вошли кормиться полосатики. Незабываемое зрелище! И пусть оно длится вечно! Это – праздник жизни.
Зимой начали работать домницы, и скопилось более пятнадцати тысяч тонн крицы, которую мы хранили на складах на трех причалах. Два были на озере и один в бухте Нововыборга. Все это предстояло вывезти с острова. Зимой, в перерывах между приливами, обвеховывали фарватер и писали лоцию пролива Большой Брас д’Ор.
Весна здесь бурная и туманная. Вдруг из тумана на острове появляется куча индейцев. В гости пришли. Наше Сухое Ухо у них теперь вождем числится. Вот и корми их всех. Благо, что за зиму не все подъели. Они – вернулись. Они жили здесь долго и счастливо, пока не пришли европейцы, а за теми пришли оспа и грипп. И смерть. Часть из европейцев стали для микмаков родными, потому что приходили они сюда холостыми, женились на здешних красавицах, их дети были более устойчивы к европейским болезням и выживали даже при эпидемиях. Три года назад племя решило покинуть гиблый район. Дичь выбита, рыбаков из Европы не переловить, потому что они с пушками и забирают все. Соль не продают и к соляным промыслам не подпускают. Пороха на несколько выстрелов, свинец не добывается. Только то, что взял с мертвого француза или англичанина. Французы попроще, а англичане понимали только выстрел в упор. Микмаки покинули сначала Ньюфаундленд, а затем решили оставить и Бретон, Землю туманов. Ушли на запад и пытались отвоевать немного земли у ирокезов, еще их называли мохавками. Белые давали
