с собой Вэла и не познакомить их? Вот и предлог! Это будет не так явно, вот именно не так явно! И, поднимаясь с Вэлом по лестнице, он сказал ему:
– У тебя есть кузен в Оксфорде, ты его никогда не видел. Я хочу захватить тебя с собой – я завтра поеду к ним, вы познакомитесь. Для тебя это может оказаться полезным.
И так как Вэл не изъявил по этому поводу никакой радости, Сомс, не давая ему возразить, прибавил:
– Я заеду за тобой после завтрака. Это недалеко – за городом, тебе это доставит удовольствие.
На пороге гостиной он с усилием вспомнил, что шаги, которые ему в данный момент надлежит предпринять, касаются не его, а Уинифрид.
Уинифрид по-прежнему сидела за своим бюро-буль.
– Действительно, это так, – сказал он, – он отправился в Буэнос-Айрес, уехал сегодня утром, нужно устроить за ним слежку, как только он сойдет на берег. Я сейчас же дам каблограмму[27]. Иначе нам это будет стоить уйму денег. В таких случаях чем раньше начать действовать, тем лучше. Я до сих пор жалею, что я не… – он остановился и искоса взглянул на безмолвствующую Уинифрид. – Кстати, могла бы ты доказать его жестокое обращение с тобой?
Уинифрид безжизненным голосом ответила:
– Не знаю. Что значит «жестокое обращение»?
– Ну, может, он тебя ударил или что-нибудь в этом роде?
Уинифрид передернулась и стиснула зубы.
– Он выворачивал мне руку. Или, может быть, достаточно того, что он целился в меня из револьвера? Напивался так, что не в состоянии был сам раздеться, или… но нет, я не могу впутывать в это дело детей.
– Не можешь, – сказал Сомс, – нет. Ну, не знаю… Конечно, существует узаконенный разъезд – этого легко можно добиться; но разъезд… гм!
– Что это такое? – безнадежным голосом спросила Уинифрид.
– Это значит, что он лишается на тебя всяких прав и ты на него; вы остаетесь в браке и в то же время как бы не в браке… – Он опять неодобрительно фыркнул. Что это, в сущности, как не его собственное дурацкое положение, только узаконенное? Нет, до этого он ее не допустит. – Нужно добиться развода, – сказал он решительно. – Если ты отказываешься жаловаться на жестокое обращение, остается факт, что он тебя бросил. Теперь не обязательно ждать два года. Попробуем сейчас подать в суд о восстановлении тебя в супружеских правах. Если он не подчинится судебному решению, можно по истечении шести месяцев провести развод. Разумеется, ты не хочешь, чтобы он вернулся. Но они не должны этого знать. Конечно, здесь есть риск – он и впрямь может вернуться. Я бы все-таки выставил мотивом жестокое обращение.
Уинифрид покачала головой.
– Это так гнусно.
– Ну что же, – сказал Сомс, – возможно, что риск сейчас невелик, пока он влюблен без памяти и у него есть деньги. Ты только никому ничего не рассказывай и не плати его долгов.
Уинифрид
