и спросил сэра Мирлитона:
– Как вы думаете, возможно ли все это?
– Думаю, что да, – ответил англичанин, – это вполне разумно.
– В самом деле, – спросил Буврейль у Жеролана, – возможно ли изменить русло?
– Иногда достаточно простой плотины. У нас во Франции несколько таких плотин… Здесь это также возможно. С Табернильи начинаются пороги. От этого города до Обрако через Мануэль и Горгону – водораздел находится несколько к западу от этого последнего пункта – тянутся Кордильеры, окружая озеро Гамбоа, откуда вытекает Шагр, в который вливается еще один поток с востока. Довольно большая и широкая плотина могла бы изменить течение реки.
– Итак, Лаваред, может быть, нашел способ возобновить прерванные работы?
– Может быть… потому что все остальное не труднее начала работ в равнине Монкей-Хилл. За возвышенностью по направлению к Тихому океану долиной Рио-Гранде путь достигает широкого залива Панамы почти по прямому направлению.
– Ах, этот прямой путь… трудно провести его при естественных препятствиях.
– Нет, после нивелировки гористой местности идет плодородное и покрытое лесом пространство, где среди богатейшей в свете растительности возвышаются живописные местечки: Эмперадор, Параисо, Мирафлорес, Корозель, Ла-Бока. Затем конечной точкой являются Перико и Фламенко.
– Вот так молодец! – восхищался Лаваредом Буврейль. – Если бы он был моим зятем, то скоро удесятерил бы мое состояние.
В нем заговорил эгоизм. Хищник имел в виду только эксплуатацию энергии и ума для своей личной выгоды. Тем временем Жеролан послал за своим индейцем, жившим неподалеку, в Сан-Пабло.
Высокого роста, хорошо сложенный, с бронзовым цветом лица, ласковым взглядом, это был чистокровный индеец, что теперь составляет большую редкость в Панаме. Благодаря его аккуратности и послушанию его сделали надсмотрщиком за работами; это был один из немногих туземцев, оставшихся на службе в обществе. Сперва они были так же многочисленны, как и чернокожие, но скоро бежали от болот. Как известно, пришлось вместо них вербовать даже африканских негров и китайцев. Царство болот поглотило все!..
– Рамон, – обратился к нему Жеролан, – вот мой соотечественник и друг, инженер и доктор, который должен отправиться в Коста-Рику. Хочешь его сопровождать?
Индеец посмотрел на него и молча протянул ему руку. Арман не понял этого движения.
– Прибавь, – сказал он, улыбаясь, – что я путешествую без денег!
Рука Рамона оставалась протянутой. Лаваред инстинктивно протянул ему свою. Лицо индейца озарилось горделивой радостью. С ним обращались, как с равным, а не как со слугой!
– Твой друг мой друг, капрал, – сказал он Жеролану.
– Почему же капрал? – спросил Арман.
– Это все равно, что кацик, или начальник.
– Но белые говорят «капитан».
– Это еще остатки кастильского
