style="font-size:15px;"> – Пока ты будешь трудиться над привнесением радости в нашу жизнь, я займусь укреплением мира, – говорит Яков. Он берет мою руку и кладет ее себе на грудь, прямо возле сердца. – И в следующий раз мы придем сюда с нашим сыном, чтобы показать ему наше королевство.
Мы поднимаемся на ноги и выходим из крохотной комнаты, чтобы облокотиться о парапет и посмотреть на открывающееся взгляду озеро, по которому бежала рябь от порывов ветра. Оно казалось синим на фоне синего неба.
– Если я буду в союзе с Францией, твой брат не нападет на них. Он не пойдет на это, опасаясь наступления моих войск на севере своего королевства, пока он сам будет в отъезде.
– Вы не можете это сделать! Наш брак скрепил соглашение о вечном мире!
– Я и не буду нападать, только твой брат молод и глуп, и ему надо научиться бояться опасностей по соседству, чтобы не устремляться на их поиски далеко от родных границ.
– Это все она, – с болью говорю я. – Все она. Это она хочет, чтобы он заключил союз с ее отцом, а ее отец – самый ненадежный человек во всем христианском мире! Моему отцу он никогда не нравился.
Яков коротко смеется, услышав мои слова.
– В этом ты права. Но не беспокойся и отправляйся заниматься своим делом, а я сохраню наше королевство и даже Англию в мире, ради сына, которого ты нам родишь. Кто знает, может быть, он станет наследником короны обоих королевств?
Когда я собираюсь с силами, чтобы спросить у него, не оставил ли он мысли о преследующем нас проклятье, мне сложно унять дрожь в голосе:
– Вы не думаете…
Он тут же понимает, о чем именно я хочу спросить, и одним быстрым движением притягивает меня к себе и целует в склоненную макушку.
– Тише, – говорит он. – Мне подчиняется вся шотландская церковь, и все в ней молятся за тебя, за нашего ребенка, за нас. Отправляйся с легким сердцем, Маргарита, и исполни свой долг. Давай-ка я отведу тебя.
Он спускается передо мной по крутым поворотам каменной лестницы и заставляет меня спускаться, опершись одной рукой о его плечо, чтобы не споткнуться. Когда мы входим в мои комнаты, все мои слуги уже ждут меня там, чтобы попрощаться со мной и пожелать мне удачи. Два бастарда, Яков и Александр, преклоняют передо мной колени и желают мне доброго здравия. В дверях, скрываясь в тени, стоит мой камерарий, приготовивший для меня бокал эля, а муж целует в губы.
– С Богом, любовь моя, – говорит он. – Ничего не бойся. Я буду ждать тебя здесь, с добрыми вестями.
Я пытаюсь улыбнуться, но в затененную комнату я отправляюсь с опущенной головой и ссутуленными плечами. Мне очень страшно. Я боюсь проклятья, нависшего над нашей семьей в наказание за грехи, на которые мы пошли для того, чтобы завладеть короной. Я боюсь того, как оно отразится на мне и ребенке, которого я должна привести в этот мир.
У меня рождается сын. Возможно, мне помогла святая реликвия, которой мы опоясываем мой вздыбившийся живот, или молитвы,
