на Антония.
– Совершенно верно, – согласился Моралес, почтительно поклонился, спрятал похудевший, но еще круглый живот.
– Почему он тут? – раздраженно спросил командующий.
– Я не могу держать Антония за ногу, – надулся врач и брезгливо поморщился. – Монах не желает лечиться.
– Я заставлю его! – погрозил адмирал, сжал кулаки, упер руки в бока.
– Духовную особу нельзя бить – вежливо напомнил Моралес.
Я не буду калечить Антония, – резко выпалил Магеллан. – Я знаю иной способ заставить его принимать пищу Мартин, – скомандовал стражнику— отбери у монаха книгу!
– Нет! – взмолился Антоний, обеими руками прижимая драгоценность к груди. – Вы подарили ее мне, я не отдам. – Он решительно выпрямился, зло посмотрел на адмирала. – Вы – жестокий человек! Я не хотел…
– Да, я жестокий человек! – оборвал священника Магеллан. – Я не позволю человеку умереть за тысячи лиг от Испании, где рабочие руки дороже золота. Кто починит и поведет корабли? Кто очистит души верующих, окрестит язычников? Де ла Рейна сидит взаперти, как зверь в клетке, Олисио умер в океане, Педро де Вальдеррама лежит в трюме и не узнает друзей. Скоро на каравеллах не останется капелланов, тогда возникнут разврат, бунты, убийства…
– Притесняя других, умный человек теряет разум… А доброму хозяину Господь дает мудрость.
– О, Мадонна, просвети агнца Божия! – адмирал воздел руки к закопченному потолку— Ты не слышал приказа? – строго поглядел на стражника.
– Забрать Библию? – колебался Мартин. – Ее дают злодеям в камеру.
– Возьми! – велел Магеллан и спрятал руки за спину.
– Нет! – жалобным срывающимся голосом закричал Антоний, когда Мартин вцепился в книгу— Лучше посадите меня с доминиканцем, пусть бьет меня, только не троньте Библию.
Францисканец рвался в стороны с прижатой к груди книгой, пытался освободиться из рук стражника. Когда тот уже держал Библию в руках, священник отчаянно повис на ней, упал на пол вместе с сокровищем, свернулся калачиком, спрятал ее у живота. Широко расставив ноги, Мартин склонился над скрюченной фигуркой. Моралес не выдержал, отвернулся. Матросы осуждающе глядели на командующего.
– Не тронь его! – смутился Магеллан, не ожидавший упорного сопротивления. – Пусть читает.
Стало тихо. В печи потрескивали угли, у двери на улице слышались разговоры. Магеллан на миг растерялся.
– Поднимите Антония, отведите ко мне в каюту! – распорядился он, всматриваясь в лица мастеровых. – Пусть Энрике принесет еду, запрет его, никуда не выпускает.
– Вставай! – Мартин осторожно потрепал капеллана по плечу— Отогреешься, выспишься, сладко поешь… Пойдем! – позвал францисканца, поглаживая по спине.
– Не мучайте себя, святой отец, – поддержал Фодис, – полечитесь! Иисус поднимал мертвых из гробов, очищал тела от проказы. Грех – лишать себя жизни, дарованной свыше.
Антоний не шевелился.
– Помоги ему, Ричард! – Магеллан
