нужно что-нибудь более надежное.
– Настоящие пистолеты недешевы.
– Придется поторговаться. – Максим с чувством пожал Натану руку.
Когда он уже садился на велосипед, Натан бросил вслед:
– Быть может, я и спрошу у тебя как-нибудь потом, зачем тебе оружие.
– Не придется, – улыбнулся Максим. – Прочитаешь обо всем в газетах.
И, махнув рукой на прощание, укатил прочь.
Он крутил педалями вдоль Уайтчепел-роуд, Уайтчепел-Хай-стрит, а затем свернул на Осборн-стрит. И сразу оказался чуть ли не в другом городе. Это были самые запущенные из всех кварталов Лондона, в которых ему только доводилось бывать до сих пор. Узкие улицы с грязными мостовыми, воздух пропитан гарью и вонью, а местное население – голь перекатная. Сточные канавы плотно забиты нечистотами. Но, несмотря на все это, здесь бурлила активная жизнь. Сновали туда-сюда мужчины с тележками, рядом с уличными лотками собирались толпы, проститутки обосновались на каждом углу, а плотники и обувщики работали, пристроившись прямо на тротуарах.
Максим оставил велосипед у дверей «Сковородки» – если его угонят, что ж, придется добыть себе другой. Чтобы войти внутрь паба, пришлось перешагнуть через дохлую кошку. Заведение состояло из одного зала с низким потолком и голыми стенами со стойкой в дальнем углу. Мужчины и женщины в возрасте сидели по лавкам, а молодежь кучковалась, стоя в центре зала. Максим подошел к стойке и заказал стакан эля с холодной сарделькой.
Только приглядевшись внимательнее, он заметил Карлика Гарфилда. Он не сразу отличил его от других здешних выпивох, потому что маленький человечек примостился на высоком стуле. При огромной голове и помятом пожилом лице роста в нем было от силы четыре фута. Рядом с его стулом сидела большая черная собака. Разговаривал он с двумя крупными и сильными с виду мужчинами, одетыми в кожаные жилеты и рубахи без воротников, с виду походившими на телохранителей. Выглядели они вроде бы грозно, но Максим сразу заметил их отвислые животы и усмехнулся про себя: «С такими я справляюсь одной левой». Охранники отхлебывали из огромных кружек эль, но сам карлик пил нечто похожее на джин. Бармен подал Максиму его напиток и еду.
– А теперь дайте мне вашего лучшего джина, – распорядился тот.
Сидевшая за стойкой молодая особа обернулась и спросила:
– Это, случайно, не для меня?
Она кокетливо улыбнулась, обнажив гнилые зубы, и Максим отвернулся.
Когда джин принесли, он расплатился и подошел к группе, расположившейся у небольшого окошка, выходившего на улицу. Максим встал так, чтобы находиться между ними и дверью, и обратился к карлику:
– Мистер Гарфилд?
– А кому он понадобился? – ответил тот вопросом на вопрос скрипучим голосом.
Максим поставил перед ним стакан с джином.
– Могу я поговорить с вами о делах?
Гарфилд взял стакан, одним глотком опустошил его и отрезал:
– Нет.
Максим отпил своего эля, более сладкого и не такого
