в доме, где всем заправляла хозяйка.
– Как моя жена? – спросил Хорнблауэр.
Хозяин моргнул.
– Не знаю, сэр, – сказал он.
Хорнблауэр нетерпеливо повернулся и взбежал по лестнице. Взявшись за ручку двери, он замер. Сердце его отчаянно колотилось. Потом он услышал внутри голоса и открыл дверь. Мария лежала, откинувшись на подушки, повитуха что-то делала у окна. Свеча слабо озаряла лицо Марии.
– Горри! – воскликнула Мария. В голосе ее звучало радостное изумление.
Хорнблауэр взял ее за руку.
– Все в порядке, дорогая? – спросил он.
– Да, – ответила Мария.
Она подставила губы и тут же – не успел он ее поцеловать – повела глазами к плетеной корзине, помещавшейся на столике у кровати.
– Девочка, милый, – сказала она, – наша девочка.
– И прелестная притом крошка, – добавила повитуха.
Хорнблауэр обошел кровать и заглянул в корзину. Он увидел крошечную фигурку в одеяле – он совсем забыл, до чего же малы новорожденные, – и красное сморщенное личико, карикатуру на человеческое лицо. Он внимательно всмотрелся в это личико. Крохотные губки раскрылись и испустили слабый писк – в сравнении с ним крики маленького Горацио, которые Хорнблауэр прекрасно помнил, показались бы басистым ревом.
– Она красавица, – галантно сказал Хорнблауэр.
Писк не смолкал, и над краем корзины появились крохотные сжатые кулачки.
– Наша маленькая Мария, – сказала жена. – Я уверена, волосики у нее будут виться.
– Ну, ну, – сердито вмешалась повитуха. Это относилось не к смелому предсказанию, а к тому, что Мария, желая взглянуть на ребенка, начала приподниматься на локте.
– Если она вырастет такой, как ее мать, – сказал Хорнблауэр, – то станет лучшей из всех дочерей.
Мария улыбнулась ему и опустилась на подушки.
– Маленький Горацио внизу, – сказала она. – Он видел свою сестренку.
– И как она ему понравилась?
– Он заплакал, когда заплакала она, – ответила Мария.
– Пойду посмотрю, как он, – предложил Хорнблауэр.
– Сходи, пожалуйста, – сказала Мария, однако удержала его рукой.
Он, наклонившись, поцеловал ее в тыльную сторону ладони.
– Я безмерно счастлив, что у тебя все хорошо, дорогая, – сказал Хорнблауэр уходя.
Он спустился в гостиную и стоял, не зная куда идти. Из кухни высунулась хозяйка.
– Маленький джентльмен здесь, сэр, – сказала она. – Заходите, пожалуйста.
Маленький Горацио сидел на высоком стуле. При виде отца он расцвел – ничего более лестного Хорнблауэр в жизни не испытывал – и запрыгал на стуле, размахивая зажатой в кулаке коркой.
– Ах ты! Как заулыбался, что
