ее до седьмого пота. Снежена радовалась, что боги ее от такой участи избавили, она не старшая дочка. Сволочи эти пришельцы! Злилась Катя. Поставили всё-таки в невыносимые условия.
…Катя с Мечиславом отрабатывали шаги с ударами, она, как и он, в рубашке и штанах. Они впервые одни на площадке.
– Уморилась, – хмыкнул Мечислав, – ладно.
Разрешил отдохнуть. Это было кстати. Катя вытерла с лица пот относительно чистой холстиной, некоторое время тяжело дышала. Надо бы поговорить с ним. Раньше не получалось. На площадке всё время крутились дружинники. Мечислав ведь не одну ее обучал.
– Долго я буду торчать в этом мире?! Зачем меня сюда зашвырнули?! Меня здесь так всё достало!
– А я почем знаю? Не я тебя сюда притащил.
– Ага, не ты притащил, не тебе возвращать. Сыч мне то же самое сказал.
– Сыч больше меня знает. С ним и говори.
– Бесполезно.
– Думаешь, со мной «полезно»? У тебя в этом мире особая миссия.
– Какая еще особая миссия?!
– А я почем знаю? Я оберегаю тебя.
Ого, нечто вроде личной охраны.
– Мне уже надоело напяливать на башку этот дурацкий обруч. Ни сияния, ни…
– Какой обруч?
– Ты что мои мысли не читаешь, телепат хренов?
– Я не умею читать мысли.
Ого, если он не врет, это значит…
– Вот чего, отдохнула. Давай, за меч берись.
Они продолжили «тренировку». И Кате пришла в голову одна идея.
В следующий раз на «тренировку» Катя явилась с золотистым обручем на голове. Никто не заметил. Мечислав, если и обратил внимание, так не подал виду. С того дня обучение для Кати пошло успешно, она почти не уставала. «Железяка» не возвращала ее в прежний мир, но хоть помогала. Ну, почему она раньше до этого не додумалась?
Боярыня охала, «дитятко» Марушка отощала как жердина. Тут она преувеличивала. Мамелфа Путятишна собственноручно пекла для мужа и дочек (и себя не забывала) шикарные пироги. С мясными начинками, с грибами, с яйцами и луком, с кашами, и с разными вареньями. Кате особенно понравились пироги с малиновым вареньем. Она ж с сестрицей и девками сама ту малину собирала. И наблюдала, как варили варенье холопки под руководством матушки-боярыни или ключницы.
Сидя по вечерам со Снеженой и девушками за прялками, Катя расспрашивала Миску. Помнит ли эта смуглая рабыня, заморским купцом привезенная совсем девчонкой, что-то про свой дом родной? Миска мало что помнила, родной язык почти забыла. Она вспоминала хижину, жарище всё время, кучу черных детишек в той хижине, она была самой «беленькой». Лес неподалеку от хижин. Миска описывала зверей, похожих на жирафов, зебр, обезьян и ещё на кого-то. Африка, что ли? Это всё-таки Земля? Или иная планета? А хрен знает. А потом напали страшные воины, убивали, брали в полон. Миска помнила, что ее и других маленьких
