постоянно умирают в Кеттердаме. Просто будь начеку. Возможно, ей понадобится помощь.
Джеспер скользнул за дверь, и Матиас зарычал от отчаяния. Затем поспешил за Ниной, обдумывая слова Джеспера, но ничего не сказал, когда садился в лодку и выводил ее в канал.
Его самым разумным поступком после возвращения из Ледового Двора стало то, что он отдал Казу оставшийся парем. Это не было легким решением. Никогда не знаешь, насколько глубок колодец внутри Бреккера, как определить границы того, на что он готов и не готов пойти. Но у Нины не было власти над Казом, и, когда она прокралась в кровать Матиаса в ночь операции со Смитом, он убедился, что сделал правильный выбор, потому что, Джель тому свидетель, он был готов отдать ей все, что она захочет, лишь бы девушка продолжала его целовать.
Нина прервала его сон, который терзал Матиаса с Ледового Двора. Только что он бродил по морозу, ослепленный снежной вьюгой, слушая волчий вой вдалеке, а в следующее мгновение проснулся, и Нина рядом, такая теплая и мягкая. Ему вспомнились ее слова, сказанные на корабле, когда наступил пик действия парема. «Ты вообще можешь думать своей головой? Я просто очередной командир, за которым ты будешь следовать. Сначала это был Ярл Брум, а теперь я. Не нужна мне твоя чертова клятва».
Он не считал, что она говорила это всерьез, но ее слова все равно его зацепили. Будучи дрюскелем, он служил безнравственной цели. Теперь он это видел. Но тогда у него был свой путь, своя страна. Матиас знал, кем являлся и чего от него хочет мир. Теперь он не был уверен ни в чем, кроме своей веры в Джеля и слова, которое он дал Нине. «Я рожден, чтобы защищать тебя. Только смерть освободит меня от этой клятвы». Неужто он просто променял одну цель на другую? Искал ли он убежища в своих чувствах к Нине, потому что боялся выбрать будущее для себя?
Матиас сосредоточился на гребле. Их судьбы не решатся за одну ночь, и им предстояло многое сделать до наступления рассвета. Кроме того, ему нравился ритм ночных каналов, нравилось, как фонари отражаются в воде, тишина, ощущение невидимости когда невидимым проходишь через спящий мир, мелькание свечей в окнах. Нравилось наблюдать за тем, как кто-то, страдая от бессонницы, поднимается с кровати, чтобы закрыть шторы или посмотреть на город. Они старались не покидать Черную Вуаль в дневное время, поэтому именно таким он узнал Кеттердам. Однажды ночью он увидел женщину в вечернем платье, расшитом драгоценными камнями, сидящую за туалетным столиком и вынимающую шпильки из волос. Мужчина – ее муж, как предположил Матиас, – встал у нее за спиной и начал помогать ей, а она повернулась к нему и улыбнулась. В тот миг Матиас не смог определить, что за боль возникла у него в груди. Он был солдат. Нина – тоже. Они не предназначены для подобных домашних сцен. Но он завидовал тем людям и легкости, с которой они жили. Их уютным домам и уютным отношениям.
Он знал, что и так слишком часто задавал Нине этот вопрос, но когда они высадились возле Восточного Обруча, Матиас не сдержался:
– Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – беспечно ответила она, поправляя вуаль. Девушка была одета в мерцающий синий наряд Потерянной Невесты – тот же
