вы – мать будущего императора, – возразил Иван Иванович, – и в качестве таковой больше всех имеете право царствовать на его месте и просвещать его своим примером до тех пор, пока он не будет в состоянии сам взять в руки бразды правления. Мы решили, согласно намерениям государыни императрицы, – прибавил он, – провозгласить вас, ваше императорское высочество, регентшей государства на время несовершеннолетия вашего августейшего сына; в вашем распоряжении будет состоять регентский совет, занять президентское место в котором находят достойным меня. Поэтому прошу вас, ваше императорское высочество, от имени и по поручению моих друзей соизволить немедленно отправиться с юным великим князем и с нами в казармы, куда только что вернулись войска. Вашему императорскому высочеству понадобится лишь показаться солдатам, ведя за руку августейшего сына. Мы же объявим волю государыни императрицы, и в несколько мгновений все будет сделано. Вы, ваше императорское высочество, при торжествующих кликах народа вернетесь регентшею обратно во дворец; великий князь, без всякой опасности для него, будет содержаться в почетном заключении, а вслед за тем его препроводят обратно в Голштинию.
Екатерина прижала руку к своему сильно бившемуся, взволнованному сердцу. Она отлично понимала, что этот план, если только он соответствовал тайным помыслам императрицы и если бы она не употребила последних своих жизненных сил на то, чтобы разрушить его, был исполним и что сопротивление, которое вздумал бы оказать Петр Федорович, осталось бы безуспешным. Она увидела вдруг совсем близко блестящую цель власти и господства, манившую ее к себе, как лучезарное видение, в продолжение долгих мрачных и тяжелых лет; ей стоило почти только протянуть руку, чтобы достичь ее. Соблазнительное искушение ослепляло, слово согласия было готово сорваться с ее уст, как вдруг она услыхала тихий, точно случайный шум за драпировкой своей кровати; когда же она обернулась в ту сторону, то увидала в отверстии полога, куда не мог заглянуть со своего места граф Шувалов, княгиню Дашкову, которая все энергичнее трясла головою и делала отклоняющие жесты рукой.
Она потупилась в замешательстве; ответ замер у нее на губах. Она ломала себе голову, почему Екатерина Романовна так настойчиво предостерегает ее от принятия этого соблазнительного предложения.
Ей было суждено вскоре получить объяснение такой загадки от самого Шувалова; он, по-видимому, неправильно истолковал колебание великой княгини и сказал:
– Все подготовлено; вам, ваше императорское высочество, как я уже заметил, стоит только посетить казармы со своим августейшим сыном и показаться войскам. Акт, вручающий вам регентство, готов. Список членов регентского совета, за исключением случайных добавлений, составлен и требует только вашей подписи и подписи юного великого князя, чтобы быть немедленно обнародованным в случае смерти государыни императрицы.
Лицо Екатерины прояснилось как бы под наитием внезапной мысли.
– А где же акт? – спросила она. – Он
