которое я использовала для борьбы с ней, помогло смягчить и расчесать спутанные пряди, но не спасло от красного оттенка. Еще один «веселый» день в Дублине.
Но меня била дрожь не только из-за мокрых волос. На нашей улочке, сдерживаемый символами, которые Бэрронс вырезал на его крыльях и затылке, сжавшись, сидел Ледяной Охотник. Это был тот самый Охотник, на котором я ездила в тот день, когда мы пытались выследить «Синсар Дабх» и были обмануты Книгой, отчего разбежались, как испуганные мыши. В тот день древний Охотник К’Врак парил рядом, выговаривая мне за то, что я летела не на нем, и тепло приветствуя меня, как «старого друга».
Я испытываю невероятную симпатию к самому большому, самому древнему Охотнику, чье имя выступает синонимом смерти. Его поцелуй фатален и стирает саму сущность души. Нет, я не из тех девочек, которые сходят с ума по пуделям. И даже не из тех, что обожают питбулей. Мой любимый домашний зверек – древнее жизнерадостное окончательное уничтожение по имени К’Врак. Интересно, где он сейчас и не присоединится ли к нам сегодня в небе?
Я вздрогнула от этой мысли. Если присоединится, я его прогоню. Я не хочу подпускать его к Бэрронсу. Никогда.
Однако он – не единственная сложность, которая может поджидать в полете. Теперь, став видимой, я не могла не думать, сколько пройдет времени, прежде чем меня облепят мои назойливые призраки. Мне начинало казаться, что я занята лишь одним делом – сменой одной проблемы на другую.
Сегодняшнее наше транспортное средство оказалось в пять раз меньше своего гигантского собрата. Почему мы не взяли одну из машин Бэрронса, которые наверняка способны обогнать на дороге кого угодно? Кожистая шкура Охотника была лишена даже намека на цвет – темнее ночи в темной пещере, она поглощала свет, словно ее искупали в космической ванне и припудрили пылью из черной дыры. Его крылья оставались неподвижными под действием заклинания, которое Бэрронс использовал для контроля над подобными существами, а от тела в ночной мороси шел пар, как от сухого льда.
Я снова вздрогнула. Ехать на одном из этих чудовищ – все равно что распластаться на леднике. А если коснуться его голой кожей, на которой есть хоть немного влаги, приклеишься, как в морозный день язык прилипает к металлическому столбу. Однажды в Джорджии, когда мы холодным зимним утром ждали с друзьями школьный автобус, меня взяли таким образом «на слабо».
– Мне нужно прихватить больше…
Бэрронс заткнул меня, бросив кипу одежды: перчатки, шарф и толстую куртку-бомбер[16]. Он всегда готов ко всему.
Охотник раздраженно зафыркал в моем сознании. «Убери его знаки. Раздражают».
Я поразилась тому, что его голос звучит в моей голове. Мясо Невидимых убивает все чувства ши-видящих, пока кайф не выветрится. Я считала, что не смогу мысленно с ним общаться.
«Не ты способна слышать. Я обладаю силой быть услышанным, – пророкотал он. – Сотри знаки».
«Я подумаю об этом», – солгала я, заправляя перчатки в рукава и тщательно наматывая на шею
Куртка-бомбер, или летная куртка, – верхняя одежда, тип куртки, созданный для пилотов ВВС США во время Второй мировой войны. Со временем из военной экипировки она перешла и в обычную одежду. (
