задолго до того, как это произошло в действительности. Во мне был неочевидный дефект, и дело вовсе не в Книге. Сама я едва ли могу его исправить. По крайней мере известными мне способами. Постоянный неразрешимый бедлам в моей голове заставлял меня добровольно выбирать состояние анабиоза вместо попыток справиться с тем, что я не могу одолеть.
И все же мне хватало одного прикосновения Бэрронса, чтобы снова ожить. Очнуться и встряхнуться. И не чувствовать тормозов. Когда мы закончим, моя проблема, которую невозможно исправить, никуда не денется. Но это не повод не наслаждаться настоящим.
Он уронил темную трансформировавшуюся голову, и длинные спутанные волосы коснулись моей спины.
– Я ощущаю вкус Невидимых в тебе, – глухо пробормотал он мне в шею, сквозь клыки, слишком большие для человеческого рта. Я почувствовала, как его язык нащупал мою яремную вену. Пульс буквально бился о его клыки. Следующие его слова прозвучали гортанными, резко, почти не по-человечески:
– Насколько жестко ты хочешь играть? – Он легонько встряхнул меня, как пес встряхивает пойманного кролика.
– Насколько жестко ты хочешь сам? – промурлыкала я ему в грудь.
Он вскинул голову, смерил меня взглядом и рассмеялся так, как никогда не смеялся, будучи человеком.
О да, Бэрронс предпочитал зверя. В этой форме было нечто простое и надежное. Словно превращаясь в животное, он становится свободен настолько, что мне сложно представить эту степень свободы. Я хотела узнать, как он чувствует себя в этой доисторической черной коже, каково ощущение жизни на убийственных клыках. Я хотела подстроиться под его самые низменные желания, встретить их как равная.
Я ударила его в грудь, и он, мотнув головой, сильно врезался в стену ванной. Он поднял голову, и улыбка его была дикой, торжествующей.
– Ты хочешь трахаться или драться, Мак?
Я перескочила с ноги на ногу, полная ярости и сексуальной энергии. Я никогда не понимала, отчего рядом с ним испытываю именно эту смесь желаний, но наслаждаться ими это не мешало.
– И то и другое.
– Считаешь, что можешь выдержать меня?
– Чертовски уверена, что хочу попытаться.
– Считаешь, что переживешь?
Я ткнула его пальцем в грудь и улыбнулась такой же улыбкой.
– Считаю, что буду наслаждаться этим. Иерихон.
Он ответил низким грудным рычанием.
– Ну так давай, Мак.
И я дала.
Глава 7
Я буду шагать, пока не заставят бежать
Я потянулась, полностью удовлетворенная, перекатилась на бок и посмотрела на Бэрронса. Он снова был в человеческой форме, лежал на спине, его грудь не двигалась, и я знала, что, если приложу ухо к его груди, не услышу биения сердца. Бэрронс не спит. Он просто уходит в состояние,
Песня «Before They Make Me Run» группы
