мародеров, небезосновательно надеялись поживиться оставленными богатыми жильцами предметами быта и интерьера. Но в итоге они потратили остаток своей жизни на распитие запасов из хозяйских винных погребов. Другая троица искателей легкой наживы обшаривала покинутое хозяевами богатое жилище неподалеку.
Мы с Верой начали путь в небольшом домашнем святилище восточного крыла виллы, где эта чрезвычайно благочестивая семейная пара тщетно пыталась вымолить у богов иную участь.
Что касается остальных пятерых, они были непосредственно в доме. Сам жилой комплекс довольно обширен, и чтобы сориентироваться в нем и выйти к этой площади пребывающим потребуется определенное время, тем более что некоторые будут идти дольше в силу ограничений, накладываемых физиологией носителей. К тому же, как всегда в случаях переходов таких больших групп людей мы использовали схему с пятнадцатиминутной задержкой: шесть пар одна за другой в течение полутора часов.
– В таком случае, полагаю, вы не будете возражать, – поинтересовался мистер О’Доннал, – если мы с Джоном осмотрим хотя бы несколько ближайших к этому месту домов? Просто не терпится насладиться знаменитыми фресками Акротири, ведь до нашего настоящего дошло прискорбно мало их образцов. Интересно, удастся ли нам найти «Караван кораблей», я просто обожаю это изображение!
– Конечно, мы будем ждать вас здесь, я думаю у вас есть около часа до того момента, как все соберутся, и мы сможем начать, – ответила Вера Даль, вопросительно посмотрев на мужа, который кивком головы подтвердил верность ее предположения.
Орёл внимательно следил за тем, как эти странные люди постепенно собирались на площади. Они зачем-то целовали друг друга при встрече или недолго держались за руки, как будто совершали какой-то обряд, а говорили громко и возбужденно. Рассматривали и даже трогали все вокруг, от каменной кладки и дверей домов до украшений и одежды друг друга, восхищаясь увиденным. Они были одеты как стронгильцы, но вели себя как любопытные чужаки, пробудив любопытство даже в бесстрастном птичьем сознании.
Наконец все двенадцать человек встали в круг, взялись за руки, и начали по очереди произносить фразы из тяжелых чеканных слов, похожих на заклинание, которые эхом разносились по расходящимся от площади лучами улицам.
Это была «Клятва Двенадцати» – символический договор, заключенный меду историками, в котором отражались основные принципы их необычного сообщества.
Хранить, ценить, беречь, не тратить его втуне,
Быть вовремя лишь там, где должно тебе быть,
Не упускать его, ведь лишь оно рассудит
Сегодня или завтра, нам умереть иль жить.
Выигрывать, копить, ведь им одним богаты,
Слагать в часы и дни, декады и века.
Знать ему счет, но и дарить, не требуя расплаты,
Тогда не обмелеет впредь кипучая река.
