несколько из них сели в вагон, звеня в кармане деньгами, которые достались им с таким трудом и которые они едут промотать в шумных попойках.
Они фамильярно обратились к негру, принимая его за одного из своих:
– Алло! Бой!.. Здравствуй!
Произошел обмен рукопожатиями, от которых, казалось, мог последовать вывих плеча, и собеседники поплевали друг другу на ноги табак, который здесь все жуют с наслаждением.
– Откуда вы?.. Куда отправляетесь?..
– Из Нью-Йорка… Туда…
– Куда?
– Не знаю!
– Он глуп… или смеется над нами…
– Не смеюсь, говорю правду.
– Это не ковбой, а грязный негр, одевшийся по-нашему.
– Мошенник… идиот… негодяй!.. Постой, мы отучим тебя выставлять себя не тем, кто ты есть!..
Их было человек шесть; они с криками окружили негра, забавляясь его испугом, готовые устроить шум по любому поводу.
Со Снеговика сорвали шляпу и оборвали галун. От рубашки полетели клочья.
Негр, еще недавно так восхищавшийся своим романтическим костюмом, плакал, как дитя, и совсем побледнел, то есть стал пепельно-серым.
Он голосом и знаками умолял хозяина прийти к нему на помощь, и наконец Бессребреник, которого эта сцена сначала забавляла, видя, что дело может плохо кончиться, вступился за своего слугу.
Кроме того, ему жаль было платья, которое ковбои грозили превратить в клочья. До окончания пути у него в кармане было всего две тартинки; что он станет делать, если придется обновлять костюм слуги?
– Господа, – обратился он миролюбивым тоном к ковбоям, – оставьте беднягу в покое.
Ему засмеялись в лицо и посоветовали в собственных интересах не вмешиваться не в свое дело.
Бессребреник тоже начал смеяться, но в то же время ноздри его и верхняя губа вздернулись в странной гримасе.
Миссис Клавдия смотрела на него с любопытством, словно спрашивая, как он намеревается поступить.
Джентльмен встал и сказал сухим, отрывистым, совершенно изменившимся голосом:
– Я просил… Теперь приказываю… Прочь лапы, негодяи!
При этих словах ковбои на минуту выпустили свою жертву, находя довольно смешным этого человека, осмелившегося выступить один против шестерых.
– Постойте! – воскликнул один из них. – Мы и его разденем… Сударыня, потрудитесь пройти в соседний вагон; мы хотим его оголить, как червяка, и присутствовать при этом вам будет неловко.
Миссис Клавдия не тронулась с места, не отвечала, кажется, все более и более заинтересовываясь происходившим.
Бессребреник выпрямился, выпятил грудь и заслонил собою негра.
Ковбои подняли адский шум, набросились на него, вцепились в его одежду, стараясь ее разодрать.
Без видимого усилия джентльмен с расчетливой точностью нанес удар в один из перепоясанных красным кушаком животов.
В
