что мне о нем известно, помимо того, что он очень большой и очень серый. Все остальное время я пребываю в другом мире. Хотя взгляды, которыми обмениваются родители, не укрылись от моего внимания. Папа пытается поднять вопрос, когда мы остаемся наедине.
– Мама рассказала, ты встретила мальчика.
У папы короткие каштановые волосы, как у моего деда, и узкие глаза, как у бабушки.
– Угу, – неопределенно отзываюсь я.
– Надеюсь, ты все же находишь время…
– Позаниматься, да, папа, – перебиваю я его с зевком. – Похоже, вы с мамой забыли, что я планировала поехать на эти каникулы с Лиззи, и вряд ли бы проводила все время за чтением в спальне, если бы она была здесь. Какая разница?
– Ну, – бормочет он. – Лиззи – это Лиззи.
– А Джо – это Джо. Он занимает у меня не больше времени, чем занимала бы Лиззи. Даже меньше, потому что ему приходится работать.
– Да, я наслышан.
– О пабе?
– О его родителях.
Я вздыхаю:
– Он совсем на них не похож.
– Может, и так, но никто не может избежать влияния генов.
– Джо избежал, – резко отвечаю я.
Не хочется напоминать ему о моем возрасте, но если он продолжит в том же духе, придется.
– Послушай, – уже мягче говорю я, – это последнее лето до моего отъезда из дома. Позволь мне им насладиться.
Он обнимает меня рукой за шею:
– Хорошо, милая. Я сказал достаточно.
Меня вдруг переполняет великодушие.
– Вам надо познакомиться. Я представлю его тебе на этих выходных.
Он кивает, и мы возвращаемся к уроку истории.
Обещанию папе придется подождать, потому что Джо приходит повидаться со мной только после полуночи, и мои родители к тому времени уже отправляются спать. Мы сидим на скамейке почти два часа. Когда он уходит, я совершенно разбита, и у меня не остается сил даже расчесать волосы или снять макияж. Я особо не крашусь – только тушь и немного карандаша для глаз – но мои ресницы точно слипнутся утром.
Будильник вырывает меня из глубокого, глубокого сна в семь утра. Я на автомате перевожу его в режим дремоты, но потом резко вскакиваю с кровати и спешу в ванную. Он должен прийти к восьми, а в девять мы с мамой и папой поедем смотреть «Великана из Серн-Эббас» – пятидесятиметровую фигуру, вырезанную на склоне холма, – а потом отправимся в Национальный парк Эксмор. Я не шутила, когда сказала, что мама распланировала забитые донельзя выходные.
Но к восьми часам Джо не появляется. В восемь двадцать пять я возвращаюсь домой, потому что начался дождь. К восьми сорока я уже лезу на стены, а без пяти девять начинаю всерьез беспокоиться.
– Может, он просто проспал, – успокаивает меня мама. – Поехали, милая, нам пора. У вас уже все равно не будет времени на прогулку.
Как бы мне ни хотелось, я соглашаюсь при условии, что мы поедем через паб.
Мы сидим в папиной машине и направляемся к главной дороге, когда я вижу его, бегущего через поле к нашему дому.
– СТОЙТЕ! –
