чья-то рука накрыла и сжала ее руку.
– О чем ты думаешь? – спросила ее Минерва.
Им принесли чай, но никто так и не притронулся к нему.
– Прости меня, я ужасная хозяйка.
– Ты превосходная хозяйка. В сложившихся обстоятельствах ты вообще не должна беспокоиться о том, чтобы быть гостеприимной. Ты выглядишь очень грустной. Я думаю, что тебя тревожит не только смерть Эдварда и похороны. Я выслушаю тебя, если захочешь поговорить.
Предложение озвучить свои мысли казалось ей предательством и слабостью, но, возможно, чужое мнение могло пролить свет на ее сомнения.
– Альберт сам не свой с тех пор, как вернулся.
– Все дело в печали, – заверила ее Минерва.
– Я тоже утешаю себя этим. Он кажется мне таким далеким, как будто между нами ничего нет. И это так не похоже на него. Хоть я и чувствую себя ужасной женой из-за того, что я требую его внимания в такое время.
Но как они могли утешить друг друга, если он ел исключительно в своей комнате и не приходил к ней?
– Ты не ужасная жена. Но я сомневаюсь, что у него может быть романтическое настроение, учитывая обстоятельства.
– Я не ожидаю, что он займется со мной любовью. Я знаю, что едва ли кажусь привлекательной со своим животом. Да и он занят своими мыслями. Но он мог бы подарить мне легкий поцелуй.
Хотя бы улыбку, нежное прикосновение… И вселить в нее уверенность в том, что он все еще беспокоится о ней. Вернувшись домой после нескольких месяцев разлуки, он просто стоял и смотрел на нее, как будто видел впервые. Именно она обняла его. «Прости меня», – сказал он, и это была единственная фраза, которую он произнес при встрече. Затем, словно этого было достаточно, Альберт зашел в дом.
– Наберись терпения, – посоветовала Минерва. – Братья были очень близки.
– Я знаю. Но мы провели в разлуке четыре месяца, хотя предполагалось, что его не будет рядом только три. Смерть Эдварда задержала Альберта. Я даже не поняла, что он погиб. В телеграмме, которую прислал мне Альберт, сообщалось: «Я задерживаюсь. Вернусь, как только смогу». И лишь когда он вернулся с гробом, я узнала правду. Не разделять его тягот кажется мне странным.
– Вероятно, он просто не хотел, чтобы ты беспокоилась, учитывая твою беременность.
– Но я хочу поддерживать его. Мы всегда делили все радости и тяготы. И это лишь толика того, как он изменился после путешествия. Мне кажется, что я совсем его не знаю. Это смешно, ведь он – мой Альберт.
– На этом-то и следует сосредоточиться, дорогая. Он, несомненно, чувствует себя так, как будто потерял в джунглях половину себя. Я слышала, что между близнецами существует особая связь. Она намного сильнее обычных братских уз.
– Я знаю, ты права. Но мне кажется, что он избегает меня.
– Мужчины – странные создания. Они стараются не показывать своих слабостей. Я думаю, он боится признаться, что нуждается в тебе, и поэтому делает
