больных, Центр диализа, Центр лечения боли и диагностики, “Медицинское оборудование Ротко”. Барбершоп сдается в аренду, солярий с грязноватой витриной, здесь раньше продавали игрушечные паровозики. Магазин Блэка “Все для пейнтбола”, избирательный участок Монтгомери, закрытый, закрытая аптека, закрытый ночной клуб, закрытый “Макдоналдс”, “Словацкий Дом”, “Масонский дворец”.
И вновь закрытые магазинчики, заколоченные витрины, он с трудом припоминал, что здесь было когда-то. Каменные здания с резными карнизами; роскошно декорированные окна закрыты листами фанеры, стены облеплены рекламными плакатами лотереи. На улице непривычно много народу – субботний вечер.
– Вот бы те, кто назначает пособия, поглядели, куда идут их деньги, – проворчал Харрис. Он остановил “эксплорер” перед баром; люди тут же начали расходиться. – У вас два варианта: либо я развезу вас по домам, либо позвоните отсюда, чтобы вас забрали.
Айзек заколебался, но Поу торопливо выкрикнул:
– Мы позвоним.
– Дело ваше, – пожал Харрис плечами. – Тогда проваливайте. И скажите в баре, что я велел разрешить вам позвонить.
– Да мы отсюда и пешком дойдем, – сказал Поу.
– Нет, – отрезал Харрис. – Звоните давайте. И не попадайтесь мне на глаза.
Они дружно кивнули.
– Кстати, – сказал вдруг Харрис, – откуда у тебя рана на шее?
– Какая?
– Не играй со мной, Билли.
– Бритвой порезался, сэр.
– Билли, – печально покачал головой Харрис. – Ох, Билли. – И всем корпусом развернулся на сиденье: – Будешь продолжать – плохо кончишь. Ты меня понял?
– Да, сэр.
Харрис повернулся к Айзеку:
– Ты тоже. Вы оба, не выходите из дома пару дней. И чтоб я в любой момент мог вас отыскать.
Они вошли в бар. Слишком просторное помещение, единственный свет – от неоновой рекламы пива у стойки; деревянные стенные панели сплошь изрезаны похабными надписями и инициалами. На двух телеэкранах – розыгрыш лотереи, на третьем – повтор автомобильных гонок.
– Тут одно старичье, – шепнул Айзек.
– Хочешь, чтоб мы завалились в “Хоуи” и все нас там засекли?
– Нам вообще не надо было выходить из машины.
– Ага, и как объяснить моей матери, почему Харрис подбросил меня до дома?
– Это последнее, что меня, черт возьми, беспокоит, – ответил Айзек.
Барменша, с сигаретой в зубах, медленно двинулась в их сторону. Молодая симпатичная девчонка, Айзек узнал ее, в школе училась на несколько классов старше.
– Просто чтоб вы зря не тратили время, – начала она. – Я видела, как вас только что высадили из полицейского фургона.
– Эмили Симмонс, – улыбнулся Поу. – Я тебя помню.
– А я тебя нет.
Вот это вряд ли, подумал Айзек, но вслух говорить не стал.
– Харрис
