даже для вампира – клыками, окруженный пентаграммой. Братья из Клана Гирудо прислали повестку. Наверное, приглашение на вечеринку или встречу выпускников Чего-то Там. Улыбнувшись, Краулер сунул конверт в карман, и, отодвинув четыре задвижки, толкнул дверь.
Длинная узкая лестница утопала во мраке. Как и все вампиры, Леонард отменно видел в темноте, а за перила держался сугубо для поддержания равновесия. Продолжая зевать (да, накануне засиделся – подвернулась занятная книженция), Краулер спустился на второй этаж, в апартаменты, – комнаты с довлеющим над декором запустением. Лео использовал всего несколько, в прочие не заглядывал годами. Зачем?.. Пространства ему требовалось совсем немного, благо, вокруг не суетились супруга, кухарки/экономки/садовники и назойливая детвора, у которой режутся клыки. Вампир был одинок, и излишки свободных кубометров вгоняли его в депрессию.
Признаков чужого присутствия заметно не было – если не считать следов, оставленных крысами в крошеве извести, но эти твари не считали себя чужаками. Прислужник не совал нос, куда не следует, и поспешно удалился. Его можно понять: не всякий домовладелец станет выяснять, в чем суть да дело, прежде чем высосать всю кровь до капли. Леонард не стал бы.
Ближайшая ванная, более-менее пригодная для эксплуатации, примыкала к одной из комнат. Помещения принято считать опочивальнями при том непременном условии, что там наличествует ложе (или хотя бы диванчик). Вампиры безразличны к подобным условностям: последний в роду Краулеров спал на чердаке, спальню же использовал в качестве гардеробной. Огромные шкафы доставлявляли Лео не только прагматичный экстаз собственника, но и эстетическое наслаждение. Фунты кичливого шмотья в антикварной оболочке красного дерева… Кровососы помешаны на тряпках.
Лео прошел в ванную, и, опершись о раковину, вгляделся в зеркало. Неправда, что кровососущие члены общества не отражаются в зеркальных поверхностях. Очень даже – ничуть не хуже обычных людей. Вампиры с охотой практикуют нарциссизм и самолюбование, причем способны предаваться этому часами.[2] Строго говоря, представлялось бы весьма непростым делом держать марку, когда проблему составляло даже ежевечернее бритье.
Краулер поскреб щетину. Вгляделся в красные глаза, тряхнул гривой белоснежных волос.
Он не использовал химию, – Лео был необычным вампиром. Альбиносом. Его организм отрицал пигментацию. Внешность, конечно, эффектная, но привлекала немногих. Большинство сторонились. Как люди, так и собратья по Клану. Появившись на свет, крошечный Краулер вызвал множественные пересуды. Мол, «долго не протянет», и «не к добру». У вампиров альбиносы рождались чрезвычайно редко, и как будто бы приносили одни беды.
Как бы там ни было, отсутствие пигментации не компенсировалось чем-либо экстраординарным. Ни умением поднимать мертвецов из могил, ни невосприимчивостью к солнечному свету. Затруднения в общении, конечно, то и дело возникали, но Лео свыкся, – «перестал
Слух о зеркалах пустили они сами – с тем чтобы снять часть подозрений, и, главным образом, ради различного рода заведений, оборудованных массой зеркал: спортзалы, ресторации, ночные клубы, стрип-бары…
