интересует мой моральный уровень, или степень амбициозности? – Рената разглядывала свои ногти. Маркус ничего не сказал. – Так и быть, приподниму завесу тайны. В вопросах захвата власти и ее удержания я согласна с Макиавелли и другими сторонниками жесткой позиции. Невозможно добиться власти, не замарав рук.
– Власть так уж необходима? – негромко спросил Маркус, понимая, что его всерьез захватил этот разговор.
То, что Рената решила хоть что-то рассказать о себе, было для него сюрпризом, но наученный горьким опытом, парень не слишком надеялся на полный рассказ. Скорее уж Кордиале могла прервать монолог в любую минуту, заявить, что ей скучно, и вообще, это не его дело, и уйти.
Рената медленно улыбнулась, и в этой улыбке сквозила жесткость и решимость:
– Без власти не добиться желаемого. А с моими амбициями…
– И все равно – я не согласен, – негромко, но твердо заявил он. – Можно сохранить человечность и доброту в любых условиях.
– И наивность тоже, по-видимому. Брось, Маркус, розовые очки тебе не идут.
Маркус ничего не сказал, но нахмурился, явно оставаясь при своем мнении.
– Мы с тобой слишком упрямы, чтобы взять и согласиться с оппонентом, – усмехнулась Рената и встала, одергивая платье. – Чудесный вечер. Прогуляемся?
Какой каверзы ждать в этот раз?
Маркус нехотя кивнул и поднялся на ноги:
– Пошли.
Рената расхохоталась:
– Ты уникален! Всякий был бы счастлив оказаться на твоем месте, и прыгал бы с визгом, а ты едва плетешься за мной с унылым видом.
– Я же не комнатная собачка, чтобы прыгать и становиться на лапки по команде?
Рената остановилась на пороге, посмотрела ему в лицо, подняв брови. Подобное заявление как будто удивило ее:
– И смел к тому же…
– Чтобы выражать свои мысли, иногда достаточно просто иметь их, и смелость тут ни при чем, – проворчал Маркус.
– Любопытно, – Кордиале потерла подбородок, задумчиво прищурившись, – неужели так проявляется твое освобождение от амнезии? Нет ощущения, что ты переживаешь свою жизнь с самого начала, с соответствующими разным возрастам эмоциональными состояниями?
– Ты и сейчас видишь во мне объект для наблюдения, а не человека. – Маркус сжал зубы, выдохнул. – Какого отношения ты ждешь к себе от объекта экспериментов?
Рената безразлично пожала плечами:
– Обычно мне плевать на это, – честно сказала она. – Но для тебя я, возможно, сделаю исключение.
– Спасибо, не надо, – отрезал он, обжигая ее взглядом. – Если ты будешь так же относиться ко мне всегда, то я вынужден расторгнуть наш контракт.
– Дай мне время, – загадочно попросила она, по-прежнему изучая его серыми глазами. – И можешь пока идти.
Маркус почувствовал горечь во рту и неприятное ощущение, что снова проигрывает. Он быстро кивнул и широким шагом пошел прочь, сунув руки в карманы.
___
