style="font-size:15px;"> – Да я и сейчас от мяса не откажусь, – отозвался я.
– Хорошие были деньки, – вздохнула Киууилог. – Малыш Мардок-то с твоей Диан одногодки. Я все думала, то-то они бы славно играли вместе. Как она?
– Она мертва, Киууилог.
Молодая женщина разом изменилась в лице.
– Ох нет, господин, быть того не может, скажи, что не может!
– Ее убили люди Ланселота.
Киууилог сплюнула в траву.
– Негодяи, все до единого. Мне страшно жаль, господин.
– Диан счастлива в Ином мире, – заверил я, – и в один прекрасный день мы все придем к ней.
– Непременно, господин, непременно. А остальные как?
– С Морвенной и Сереной все отлично.
– Вот и хорошо, господин. – Она просияла улыбкой. – Ты ведь останешься до призывания?
– Призывания? – Это выражение я слышал впервые. – Нет, – покачал головой я. – Меня не приглашали. Думаю, я посмотрю из Дурноварии.
– А посмотреть будет на что, – заверила она. Заулыбалась, поблагодарила меня за то, что поговорил с ней, и бросилась в погоню за Мардоком, понарошку, ясное дело, а тот ну улепетывать, пища от восторга.
Я вновь присел на скамью, очень довольный встречей, и задумался, что за игры такие затеял Мерлин. Зачем ему понадобилась Киууилог? И с какой бы стати нанимать стряпуху, если ему отродясь никто не готовил?
Но размышлял я недолго: за земляным валом поднялась суматоха, малышня бросилась врассыпную. Я встал: появились двое мужчин, изо всех сил налегающие на веревку. Мгновение спустя выбежал Гавейн, и тут я увидел, кого ведут – гигантского и свирепого вороного жеребца. Он рвался на волю и едва не сдернул обоих вниз со стены, но те покрепче вцепились в недоуздок и потащили перепуганное животное вперед. Тут конь ринулся вниз по крутому склону внутреннего укрепления, увлекая за собою обоих. Гавейн закричал им – дескать, поосторожнее бы надо – и сам не то скатился кубарем, не то побежал вдогонку за зверюгой. Следом появился Мерлин вместе с Нимуэ: эта маленькая драма его, похоже, нисколько не трогала. Он проследил, как коня отвели к одному из восточных навесов, а затем они с Нимуэ спустились к храму.
– А, Дерфель! – беззаботно приветствовал меня Мерлин. – Экий ты пасмурный. Зубы болят?
– Я привез тебе Экскалибур, – сдержанно промолвил я.
– Сам вижу, не слепой. Да, глуховат порою, что есть, то есть, и мочевой пузырь пошаливает, ну да чего и ждать в мои-то годы? – Он отобрал у меня Экскалибур, на несколько дюймов выдвинул клинок из ножен, поцеловал сталь. – Меч Риддерха, – благоговейно проговорил старик, и на мгновение лицо его просияло словно в экстазе, но он тут же рывком задвинул меч обратно и уступил его Нимуэ. – Итак, ты ездил к отцу, – призвал меня к ответу Мерлин. – Тебе он понравился?
– Да, господин.
– Ты всегда был до смешного впечатлителен, Дерфель, – обронил Мерлин и оглянулся
