несколько раз и урывками, но мне кажется, что знакома с тобой целую вечность. Видела вчера сон. Будто, мы давно женаты и у нас шестеро детей – мал мала меньше. Три двойни подряд принесла. Хожу и не успеваю им сопельки вытирать. В квартире – шум и гам, а я – счастлива. Мне кажется, Алёша, я буду хорошей матерью. В отношении Иришки. По-прежнему хвостом крутит, но и Никитку не отпускает. Похоже, Никитка втюрился. Чуть ли не каждую неделю прилетает к ней: утром появится, а вечером – назад, в Свердловск. По словам Иришки, намекает, что планирует перебраться поближе: отец, дескать, хлопочет о переводе сыночка в штаб Московского военного округа. Отец – шишка и, пожалуй, у него все получится. И жилье вырисовывается. Кооператив, но все равно неплохо. В Москве тяжело с пропиской, но купить кооператив – того труднее. Очереди из желающих огромны. Почему, Алёша, ничего не пишешь о службе? Как, не трет ли спину ранец с маршальским жезлом? Шучу! Обижена: письма твои слишком сухи и комплиментов никаких. Может, зазнобой обзавелся, а? Если что, то я… Опять шучу. Потому что прав у меня никаких. Хотя бы изредка скучаешь ли?»
«Верочка, голубоглазенькая! Вчера отметил день Советской Армии и Военно-морского Флота.
На офицерском собрании комполка зачитал приказ о присвоении мне звания старшего лейтенанта. Между прочим, досрочно. А к кителю (наконец-то!) прикрепил гвардейский знак. Так что теперь я – гвардии старший лейтенант танковых войск и меня уж на кривой не объедешь. С ребятами вечером это дело обмыли в ресторане. Хорошо посидели. Подполковник Осипов, комбат, речь толкнул. Сказал, что если так дальше служба пойдет, то его, старика, потеснит и заставит уйти в запас. Все посмеялись, а комбат, поправив пышные усы, добавил, что он свое отслужил, что ему пора подумать о гражданке. Мужик он добрый. Часто, конечно, за воротник закладывает, но в остальном – настоящий вояка.
Верочка, зазнобы, о которой ты пишешь, нет и быть не может. Нет таких, не существует на свете, которая бы сумела вытеснить тебя из моего сердца. Конечно, немало смазливеньких и стройненьких, но ты, Верочка, вне конкуренции. Как вспомню про твои золотистые локоны и взгляд с поволокой, так… Ну, сама же знаешь, какая ты!.. Как Наталья Варлей, комсомолка, спортсменка, красавица! Достаточно только взглянуть на тебя (что со мной и случилось) и можно умирать. Для чего дальше жить, если до тебя нельзя дотронуться?! Права у тебя, Верочка, есть и они невероятно огромны. Алёшка. 24 февраля».
«Здравствуй, Верочка!
Сегодня на утреннем построении комполка зачитал приказ о назначении меня командиром шестой роты (прежний пошел на повышение). Если честно, не заслуживаю (на службе-то всего семь месяцев), однако… Приказы в армии не обсуждаются, а исполняются. Пришлось снова обмывать. Ничего не поделаешь: традиция. Алёшка. 28 февраля».
«Москва, 15 марта. Привет, служивый! Только настроилась ответить на письмо, а тут вдогонку второе.
Поздравляю!
