минуту были какие-то другие, теплее обычного.
После паузы Вера сказала:
– Люблю в мужчинах порывы.
Алексей ревниво подумал: «И сколько же их у тебя было?»
Они шли дальше и весело болтали, не замечая, что прохожих сильно поубавилось, что поток машин изрядно поредел.
Вот и мост через Москва-реку, упирающийся в Кутузовский проспект. Вот и временное обиталище Алексея – гостиница «Украина», на ступенях парадного входа которой в этот поздний час толчется народ.
– Фарцовщики! – пренебрежительно бросила Вера и отвернулась. – Кстати, ты можешь идти отдыхать. Тут уж я одна как-нибудь доберусь. Всего один квартал.
– Гонишь? – спросил Алексей.
– Нет, что ты!
– Тогда – до подъезда.
– Люблю, когда мужчина принимает решения.
Вот они свернули направо, прошли под аркой, во дворе повернули налево и остановились напротив третьего подъезда.
– Я – дома, – Вера подняла глаза вверх. – На кухне – свет. Ждут. Не спят. Смотри, как в открытом окне третьего этажа слегка колышется штора. Мама, прячась за ней, наблюдает за нами. Она всегда так делает. И уверяет, что не ради любопытства.
Алексей спросил:
– И часто тебя провожают мужчины?
– Часто, – ответила Вера и засмеялась. – Неужто ревнуешь? Уже?..
– Такую… Такую замечательную… Можно сказать, настоящую принцессу и не ревновать?!
Вера озорно встряхнула головой и над ней светло-золотистыми длинными волнистыми прядями вверх поднялись и опустились на плечи волосы.
– Ревность – ужасна, – заметила девушка, искоса поглядывая на Алексея. Видимо, ей была интересна его реакция.
– Нет ревности – нет и любви.
Вера, озорно поблескивая в ночи глазами, опять засмеялась.
– Уже и любовь?
– Почему, Верочка, нет?
Вера неожиданно заторопилась.
– Я – пойду, ладно? Завтра тебе позвоню.
– А телефон знаешь?
Девушка кивнула.
– Иришка сказала.
Она хотела было пойти к входной двери подъезда, но Алексей, взяв за руку, остановил.
– Верочка… Я хочу сказать, что… – он притянул Веру к себе, но она быстро отстранилась.
– Уж не поцеловать ли хочешь? – спросила Вера, еще дальше отстраняясь от него.
– Нет-нет, что ты, Верочка! Успокойся! Я хочу сказать… Понимаешь?..
– Извини, пока ничего не понимаю.
– Вчера… На Пушкинской… Сразу, как увидел… Влюбился, короче!
– В кого? Не в Иришку ли? – Вера все прекрасно понимает, но, чтобы скрыть собственное волнение, специально озорничает.
– В тебя! – в отчаянии выкрикнул, будто ему семнадцать лет, Алексей. – И сейчас… И сегодня… Окончательно убедился, что люблю… По-настоящему люблю.
– Эй, ямщик! Не гони
