без коня и сабли. А ты купец, – в словах татарина проскакивали нотки превосходства и гордости.
– А сколько тебе лет? И откуда ты?
– Поздней осенью стало пятнадцать, а сам я из Астрахани. Слыхал?
– А то, конечно, слыхал. Но ведь это так далеко…
– Далеко. У самого Хвалынского моря, у устья Итиля, или Волги, как она у вас называется.
– Волгу я знаю. И куда она течет, тоже знаю. А чего ты воином стал? Да еще на царской службе?
– Так захотел. А мог и купцом стать, и муллой.
– А чего так?
– У меня трое дядьев, и каждый меня к себе тянул. Вначале, пока малым был, учился в медресе…
– А что это такое?
– Школа такая для мальчиков при мечети. Там Коран изучают, шариат, знакомятся с лучшими поэтами.
– Да, у нас тоже есть школы при церквах, я там учился, тоже много чего узнал.
– Нет, ваш народ еще молодой и темный. А у нас, мусульман, история древняя и богатая. У нас много великих мудрецов и поэтов знаменитых. Бируни, ибн Сина, Омар Хайям, Саади, Низами, Улугбек, хотя его мало чтят у нас…
– Да ты ученый муж! И грамоте на разных языках учен?
– Пишу и читаю по-арабски, немного знаю фарси…
– Все равно ваш народ очень жесток, и ваши мудрецы не так вас учат.
– Наши мудрецы учат только хорошему, но в каждом народе есть свои законы и обычаи, а их трудно переделать даже исламу.
– Что такое ислам?
– Это наша религия, вера в Аллаха и его наместника на земле Мухаммеда. Это его учение, и мы свято ему следуем. Но мы почитаем и вашего Христа, только иначе его называем – пророк Иса.
– Чудно ты рассказываешь. Вот бы самому все это посмотреть, да где уж там! Может, когда вырасту и стану купцом, тогда и появится такая возможность…
– А я видел уже много. Плавал в Персию, на Кавказ, ходил с караваном в Ирак. Много знаменитых и священных мест посетил. У меня один дядька был большим купцом и возил меня с собой за море. Только мне лучше с Азизом, это младший дядька мой. Он мурза, а полгода назад вместе с ним я поступил на службу к царю Ивану. Теперь я счастлив… был… до вчерашнего вечера…
Наступило долгое молчание. Петька старался переварить услышанное. Он почувствовал себя маленьким и ничтожным рядом с этим ратником, который в свои пятнадцать лет уже объездил столько стран и знал так много, что мир Петьки оказался таким крошечным. Петька приуныл и пал духом.
Он глянул на Гардана, тот лежал, явно уставший, но довольный разговором. Снисходительная усмешка кривила его губы. Он часто морщился на ухабах, лицо его было бледное, изнуренное.
Петька решил взбодрить себя – неловко было оставаться таким мальчишкой в глазах этого служивого. Потому он бодро молвил:
– Ничего, у меня все еще впереди. И я погляжу на белый свет, коли на то будет воля Божья и моя удача.
Гардан кивнул согласно и прикрыл глаза. Разговор его сильно утомил.
