но потом вдруг решил спрыгнуть с края плато вниз, туда, где под утёсом его края, сквозь льды текла извилистая речушка, на узком берегу которой, примыкающем к отвесной стене плато, над обрывом которой в нерешительности он и остановился, ниже по течению, там, где ему, спрыгни, предстояло бы пройти, белый медведь дожирал какую-то очередную жертву, разрывая её лежащее на гальке тело на части.
Существо, что удирало от него, заметило перемену в нападавшем, который, оставив преследование, сам пустился наутёк в другую сторону, остановилось и, немного придя в себя, снова бросилось на него в атаку, оскалив свои клыки. Однако Дима, передумав прыгать вниз, поскольку там было ещё хуже, снова зарычал, ринувшись навстречу зверю. Тот, как трусливая и подлая собака, на ходу оробел и снова, тормозя, заскользил лапами по льду, оставляя на нём глубокие борозды от когтей. Вскоре, уже через пару секунд, огромная крыса снова драпала от него. Однако на этот раз Дима настиг существо: он знал, как его зовут, но не мог произнести имя, и, чтобы у того не было сомнений в его намерении нападать, впился зубами в его коричневую длинную шерсть…
Проснувшись в холодном поту на этой сцене, Гладышев понял, что мычит, как немой, обливаясь холодным потом.
Сон стоял перед его глазами, как явь, ничуть не отличаясь от неё и даже поменявшись с нею местами, и потому он снова закрыл глаза, желая продолжить сновидение, тут же отключившись.
Вторая часть сна началась с того, что кто-то сообщил ему, что у его лошади сопли, и потому её надо застрелить. Деревенский мужик, бывший директор сельской школы, своих свиней убивал из «ТОЗ»-овки, и Дима направился к нему и стал просить застрелить его коня. Недолго думая, Геннадий Иванович согласился и, взяв берданку наперевес, направился вслед за Димой. Но коня уже убили. Диме вручили огромный пакет, в котором лежали напиленные поперёк куски лошади, а сверху была лошадиная голова. В Москве конину Димину никто не покупал, а когда он попробовал продать её в Питере, то какая-то тётка, взявшая было большой пакет из его рук, вернула ему его, сказав, что лошадь смердит, потому что не свежая и протухла. Тогда Дима понял, что это не его конь…
Наверное, сон рассказал ему всё про дальнейшую жизнь, но когда его растолкала поутру «мама», он не осознавал это, да и не помнил из этого правдивого рассказа уже ничего…
Глава 08
– Ну, что?!.. Готов! – поинтересовался Летарген. – Как себя чувствуешь?!
– Вроде бы нормально! – согласился Дима.
– Тогда в путь?! – поинтересовался ангел.
– В путь! – подтвердил, набрав полные лёгкие воздуха, Гладышев.
– И помни: «…и когда пойду я долиной смерти – не убоюсь зла!» К сожалению, это всё, что я могу сказать тебе в напутствие! – посетовал Летарген.
– Да, спасибо! – махнул рукой Дима, давая понять, что уже настроился на предстоящее испытание и собрался с духом.
– Не забывай: если Меркаба будет разрушена, ты уже никогда не доберёшься до Рай-города.
– Да-да-да! –
