почувствовал себя уязвлённым. Он-то думал…
– Здесь-то ты что тогда делаешь?
– А вот этот вопрос уже поумнее будет. Но слишком много вопросов за один раз! Почеши-ка брюшко! – и грызун снова завалился на шкуру, показав светлый ворсистый живот.
Энке нерешительно протянул руку, но тут же отдёрнул её назад.
– Чеши давай! – сказал хомяк. – Да сильно не дави, а то укушу!
Юноша почесал кончиками пальцев мягкое хомячье брюхо. Зверь закатил глаза и приоткрыл рот с длинными жёлтыми резцами.
– Годится! – сказал он наконец. – Но боюсь, что мой ответ тебя не порадует.
Хомяк воссел, надул щёки и важно изрёк:
– Я здесь потому, – тут он выдал небольшую паузу, как делают красноречивые ораторы, – потому… что я так захотел!
И с хохотом опрокинулся на спину, размахивая в воздухе короткими лапками.
Энке разозлился.
– Знаешь, хомяк, в голодные годы я ел твоих сородичей!
– Прости! – с деланным раскаянием сказал грызун. – Но я действительно здесь именно поэтому, а вовсе не потому, что верхние боги посовещались и решили спасти одного маленького тавальда.
– Я не маленький!
– Конечно, конечно, – покорно согласился мохнатый собеседник. – Ты большой воин, на насмешки врагов «бя» делаешь!
Энке обиделся и замолк. Он действительно верил в помощь духов леса, и появление этого хомяка его поначалу обнадёжило – духи не оставят! А теперь выясняется, что хомяк – просто хомяк, да ещё с мерзким нравом, и никакой пользы от него нет. Но ведь он говорит по-человечески, а это немало, и поминает верхних богов, и знает нечто важное о кроте. Нет, хомяк не прост, это ясно, вот только как с ним дальше быть? Он ведь теперь не отвяжется…
Юноша откинулся назад и прислонился к стене жилища вождя. Он вспомнил, как некогда отец учил его доверять предчувствиям. Вот что первое почувствовал в той или иной ситуации – то, скорее всего, и сбудется. Когда в следующий миг начинаешь размышлять и что-то придумывать – это уже не то, это думание может и подвести. А предчувствия подсказываются напрямую духами-хранителями, только понять их правильно не всегда удаётся, и это порождает большие трудности.
Сейчас предчувствие подсказывало Энке, что долго сидеть и думать ему не дадут, поэтому для отдыха и восстановления сил надо пользоваться каждым мигом. И ещё у него возникло непривычное и не самое приятное ощущение – что им, Энке, занялись какие-то неведомые силы, а он начисто лишён свободы выбора. Взять хоть этого хомяка, свалившегося на него невесть откуда.
Хомяк между тем улёгся на шкуре и свернулся в плотный меховой шарик. Пятна на его теле походили на солнечные блики, так что с ходу разглядеть зверя было трудно.
– Хомяк? – окликнул его Энке.
– Чего тебе? – отозвался грызун, приоткрыв один глаз.
– Раз уж ты такой умный, скажи, что такое «хаквах»?
– Маленькая
