что был Бемер, и так как, по обыкновению, не был допущен к королеве, то ушел, плача и бранясь.
– Пойдемте! Я хочу переговорить с Кампан, – сказал король и поспешно вышел из комнаты.
Министр следовал за ним. Они прошли боковой дорожкой, минуя деревенскую улицу, чтобы не быть замеченными королевой.
– Кампан, – сказал король, входя в маленькую уборную королевы, – министр рассказал мне диковинную историю; повторите мне весь свой разговор с Бемером.
– Ваше величество, вы приказываете мне говорить, прежде чем об этом деле узнала королева? – спросила мадам Кампан с низким поклоном.
– Ах, вы видите, я был прав, – сказал король Бретейлю, – королеве ничего не известно, иначе она рассказала бы все мне. Слава богу, у королевы нет от меня тайн. Я благодарен вам за ваш вопрос, Кампан! Конечно, лучше, чтобы ее величество присутствовала при нашем разговоре. Есть тут кто-нибудь из прислуги королевы? – крикнул король, распахнув двери.
Тотчас же прибежал камердинер.
– Вебер! – сказал ему король. – Бегите немедленно в Малый Трианон и попросите от моего имени ее величество королеву прийти сюда на четверть часа по важному делу, не терпящему отлагательства. Только смотрите, не испугайте ее величества, чтобы она не подумала, что получены какие-нибудь печальные вести от ее родных. Торопитесь! А теперь, барон, – прибавил он, обращаясь к министру, – вы должны своими глазами и ушами удостовериться, что королева так же мало знает об этом деле, как и я, и будет так же удивлена: я хочу, чтобы вы присутствовали при разговоре, но так, чтобы королева не подозревала о вашем присутствии. Это заставит вас тотчас же убедиться в дерзком и бесстыдном обмане. Куда ведет эта дверь, Кампан? – обратился король к камер-фрау, указывая на белую с золотым бордюром дверь, полузакрытую белыми атласными портьерами, затканными розами.
– В маленькую гостиную, государь.
– Войдите туда, Бретейль, а вы, Кампан, спустите портьеры так, чтобы министр мог все слышать, оставаясь невидимым для королевы.
Не прошло и четверти часа, как вошла Мария-Антуанетта, взволнованная, с разгоревшимися щеками.
Король поспешил ей навстречу и, прижав ее руку к губам, произнес:
– Прости, Мария, что я потревожил тебя…
– Скорее скажите мне, в чем дело? – с нетерпением воскликнула королева. – Что случилось? Большое несчастье?
– Нет, Мария, но большая неприятность, которая может быть названа несчастьем только потому, что твое имя оказывается замешанным в обмане: ювелир Бемер уверяет, что продал тебе бриллиантовое колье за миллион восемьсот тысяч франков.
– Но этот человек сошел с ума! – воскликнула королева. – Это все, что ваше величество желали сказать мне?
– Прошу тебя, выслушай Кампан, которая повторит свой разговор с Бемером!
– Что?! – воскликнула королева, только теперь заметившая Кампан, скромно отошедшую к стороне. – Что все
